Зло перестало быть хаотичным. Перестало быть слепой и стихийной силой, чью силу и власть ты познаешь лишь в новостных сводках и некрологах. Зло перестало быть незнакомцем на пороге твоего дома. Оно стало незваным гостем, грозясь разрушить до основания все, что тебе дорого и принести с собой только боль, кровь и слезы. Астория не могла позволить этому свершиться.

В гостиной все было спокойно, словно ничего не происходило. Слизеринцы шутили и переговаривались, под аккомпанемент душераздирающих криков, от которых едва не лопались барабанные перепонки. Никто из этих высокомерных чистокровных снобов не будет рисковать своей жизнью, чтобы встать на защиту замка и его обитателей. Они все попрятались, словно крысы по "норам" и носа не высовывают. Ждут исход битвы, чтобы вылезти под конец, приписав победу и на свой счет. Это не вызывало ничего кроме отвращения, презрения и гнева. Астория лучше умрет на собственных условиях, чем станет жить по их правилам. Она обвела взглядом гостиную и внезапно замерла на месте, оцепенев от ужаса. Дафны здесь не было.

Не успев подумать о последствиях, Астория уже на всех порах спешила на поиски своей сестры, не желая даже думать о том, что вопли полные ужаса и боли, доносившихся откуда-то сверху, могут принадлежать и ее сестре. Дафна сильная волшебница, она сможет постоять за себя. Сможет выжить, чего бы ей этого ни стоило. Астория на ходу вытащила волшебную палочку - единственное средство защиты, которое ей самой поможет в борьбе с тем, с чем ей предстоит столкнуться. Если слухи, разносившиеся в гостиной перед этим хаосом хоть немного правдивы, то ей следует быть максимально ловкой и отважной, чтобы не стать еще одной жертвой этой бесконечно жестокой войны.

Поднимаясь по лестнице из подземелий, Астория столкнулась со студенткой Равенкло, чудаковатой девочкой ненамного старше нее. Не совсем та помощь, которая могла бы ей пригодиться, чтобы добраться до сестры. Однако, лучше быть вдвоем в этом неуправляемом хаосе, чем одной.
- Лавгуд, какого черта происходит? Там наверху.. - она не успела задать свой вопрос, который внезапно превратился в предупреждение. Путь наверх был отрезан невысокой фигурой в черной мантии и маске. Она словно сошла со страниц криминальной хроники Ежедневного пророка. - Берегись! - крикнула Астория, предупреждая то ли Лавгуд, то ли новоявленного Пожирателя смерти, - Stupefy! - она стала медленно отступать вниз по лестнице, не сводя глаз с фигуры в маске, но резко остановилась, услышав позади себя злобное рычание. - Какого черта? Собака? - она резко обернулась, ожидая увидеть трусливую псину Хагрида или брата-близнеца трехголового пса, о котором в свое время ходило немало слухов. Но увидеть оборотня в полной боевой готовности она никак не ожидала и это до чертиков ее напугало. - Petrificus Totalus! Stupefy! - инстинктивный выпад в сторону противника, - чертов оборотень! Здесь чертов оборотень! Мы в ловушке! - крикнула она Лавгуд и в ее голосе слышались панические нотки. Подняться наверх и разыскать сестру не представлялось возможным, ровно как и спуститься вниз. Они в ловушке. В чертовой западне, неподалеку от спасительной слизеринской "норы" до которой им не добраться. А ведь она не верила в существование оборотней, даже не смотря на слухи о профессоре Люпине.

Она не собиралась умирать, но если придется, то этих гадов она утащит с собой в могилу.

Все шло по идеально спланированному плану. Проникнуть в школу, как и говорил Повелитель, не составило никакого труда. Если у Лестрейнджа и были какие-то сомнения на этот счет раньше, то с того момента, как он переступил порог школы, не встретив никакого сопротивления, эти сомнения сразу же развеялись. Замок оказался не готовым к такому дерзкому нападению темных сил. Оборотни, шедшие авангардом в их небольшом отряде, сумели посеять хаос и панику. Отовсюду слышались крики, наполненные отчаянием и страхом. Поганые псы знали свое дело, но их неизящная работа не вызывала должного удовлетворения.

Лестрейндж бежал по знакомым коридорам, словно вампир впитывая в себя страх, которым насквозь провонял воздух. Его бледное лицо напряжено, губы скривились в презрительной усмешке, глаза пылали ненавистью. Этого дня он ждал долгие годы в холодной камере Азкабана, изнемогая от голода и усталости. Каждый раз закрывая глаза, он видел как пробирается через защищенные стены замка; пытает грязнокровок ради удовольствия, прямо на глазах их друзей. Оставляет трупы, окутанные еле заметной изумрудной дымкой, по пути своего триумфального шествия. В его фантазиях был и директор школы - Альбус Дамблдор, который погибал от руки Рудольфуса. За такой подвиг Темный Лорд осыпал бы его неслыханной милостью. Только эти мысли о мести и помогли ему выжить столько лет в том страшном месте. И сегодня ему представился шанс воплотить свои фантазии и в который раз доказать свою преданность Повелителю. Он чувствовал вкус вожделенного хаоса на кончике языка. Это было его стихией.

Лестрейндж быстро спускался по лестнице вниз, оказавшись между родными подземельями и первым этажом. Жалких защитников замка здесь почти не было, а те, кто дерзнули преградить ему дорогу пали смертью храбрых. Заклинания сыпались с конца кленовой палочки одно за другим. Какие-то были лишь ради веселья, чтобы нанести больший урон древнему замку; другие для защиты от неуклюжих попыток студентов остановить его продвижение; но некоторые заклятия были смертельными, бьющие точно в цель зелеными лучами. Жертвы падали на каменный пол, не издавая больше никаких звуков. На середине спуска, дорогу ему преградили две девчонки: светлая и темная. Принадлежность к факультетам была едва различима в полумраке да и какое это имеет значение. Они вскоре присоединятся к своим товарищам наверху, мертвым и прекрасным в своей застывшей юности. Лестрейндж лениво отмахнулся от неуверенного Ступефая одной из них. От поспешного Инкарцеро другой.
- Это все, чему вас научил Дамблдор? - презрительно прошипел Лестрейндж. - Crucio, - привычным движением он направил палочку на блондинку. Ничто не может остаться безнаказанным. - Смелая мертвая девчонка, - небрежное одобрение. - Crucio, Crucio, - красные лучи один за другим срывались с конца волшебной палочки. Наслаждаться криками, полные страданий можно бесконечно. По телу мужчины прошла дрожь извращенного удовольствия.

Им было некуда отступать. Путь вниз, к подземельям преградила одна из домашних шавок Повелителя. Пусть поиграет с брюнеткой, пока Лестрейндж заканчивает с блондинкой.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2017-01-17 11:40:35)

То, что сейчас происходит в Хогвартсе – неправильно. Чудовищно. Неприемлемо. Недопустимо.

«Непростительно», - приходит правильное слово в голову Тонкс, когда она появляется посреди замка и сражения. Пожиратели Смерти, преподаватели и… дети. Дети, которые сражаются наравне со взрослыми. Дети, стонущие от боли на каменном полу. Дети, что больше никогда не поднимутся с этого самого пола и не улыбнутся родителям.

Больно. Так больно, что хочется плакать: вон лежит девочка в желто-черном шарфике, ее глаза распахнуты от ужаса после увиденной зеленой вспышки Убивающего. Девочка с ее, Тонкс факультета – ей просто не повезло.

Плакать нельзя – Нимфадора – не испуганный ребенок. Она – аврор. Она здесь, чтобы спасти выживших детей, убить как можно больше Пожирателей Смерти, выгнать их из стен родной школы, но лучше – убить, совсем убить. Помнится, Сириус учил ее одному заклинанию… не Непростительному, что намного упрощает процесс.

Тонкс бежит среди сражающихся в поисках Ремуса. Здесь есть оборотни – от одного вида огромных волков сжимается в желудке и к горлу подступает тошнота, но это не те оборотни, эти – злые, жаждущие крови и плоти невинных.

Тонкс посылает в тех, кто пытается ее остановить, ступефай, и несется дальше, пытаясь различить родное лицо среди десятков других, но тут слышит очень знакомый голос. Не то чтобы Дора виртуозно запоминала голоса, просто этот – особенный, певучий, легкий, он мог бы принадлежать эльфу…

Голос кричит от боли.

Тонкс рывком оборачивается и видит Луну Лавгуд, сражающуюся с Пожирателем, которого Нимфадора не может узнать со спины.

Что ж, дядюшка Сириус, ваша племянница достойна вашей похвалы.

- Sectumsempra! – выкрикивает Тонкс, рассекая воздух волшебной палочкой, как мечом. Пожиратель, не ожидавший нападения со спины, падает на колени, Нимфадора подбегает к двум девочкам.

Оборотень. Ослепленный и неподвижный. Тонкс понимает, что если послать в него еще заклинание, он умрет, но палочка в ее руке слегка дрожит – оборотни бывают разные. И все же, ее первоочередная задача – защитить детей.

- Bombardo! – заклятие ударяет волка, - нет, создание, похожее на волка, - прямо в сердце, и тот падает замертво. Тонкс оглядывает спасенных девочек – Луна и незнакомая ей слизеринка.

- А ты молодец, - говорит она последней, - почти справилась с оборотнем. Ладно, девчата, а теперь пора сматываться. За мной, - командует Нимфадора и срывается с места, на всякий случай держа в своей руке руку Луны.

Красные лучи заклинания срывались один за другим с конца волшебной палочки, обвиваясь вокруг тела жертвы и проникая в самую душу, заставляя желать немедленной смерти. Всепоглощающая боль, наполняет ее тело. Бесконечные крики, полные отчаяния и страдания. Рабастан знал, что они скоро закончатся и на смену им придет безразличие. Он помнил каждое лицо, исказившееся от боли по его вине. Особенно лица Лонгботтомов, которых он подвергал этой пытки снова и снова, пока их разум не выдержал. Их крики навсегда запечатлелись в его памяти, словно надоедливая песня, которую никак нельзя переключить. Интересно, сколько продержится это белокурое создание?
Рабастан с жадностью смотрел, как девушка падает на колени. Жест покоренного, но несломленного. Вспышка одобрения промелькнула в глазах Рабастана. Она пытается бороться с болью? Ни каждый взрослый волшебник на это решится. Сильных и храбрых всегда интересно ломать. Она падает на пол, пытаясь защититься от непроходящей боли. Из ее глаз текли слезы. Невероятное зрелище падшего ангела. Рабастан медленно провел языком по своим губам, надеясь обнаружить на них соль ее слез. Будь они здесь вдвоем, он бы непременно попробовал на вкус ее боль. Он разочарован тем, как быстро она перестала бороться. Он ошибся, она не храбрая - она жалкая.
- Не видел ничего более жалкого, - с отвращением произнес Рабастан. Его губы скривились в презрительной усмешке. Он был слишком увлечен игрой в боль с маленькой девочкой, что не заметил подоспевшего защитника замка. Вспышка боли пронзила уже самого Рабастана. Он упал на колени, кусая до крови губы. Рот наполнился металлическим привкусом. Рассеченная спина горела адским огнем. Чертовски больно, но терпеть можно. - Сука, - он сплюнул на пол кровь. Рабастан медленно поднялся с колен и посмотрел на человека, посмевшего его ранить. Женщина, показавшаяся ему смутно знакомой, в боевой экипировке Аврората. Слишком молодая, чтобы быть опытным бойцом. Он приходился в себя несколько дольше, чем предполагал. Оборотень был повержен, но ему было глубоко плевать сколько этих тварей сдохнет во славу темного лорда. Их всегда можно заменить, они лишь жалкие пешки в большой игре.
- Не знал, что таким заклинаниям теперь учат в Аврорате. Рабастан презрительно усмехнулся, прекрасно осознавая от кого эта женщина могла научиться этому заклинанию. Такому не учат в Аврорате, предпочитая более щадящие проклятия. Целью всегда являлся захват заложников для последующего правосудия. Они не привыкли вершить его сами. Убийство для них несказанная редкость. Вынужденная мера, но не каждый из них был способен на это.
- Axelitus! Bons Karteo!- взмахнул палочкой Рабастан, посылая два разных заклинания в две разные цели. Ему не важно сколько заклинаний достигнут цели и кто пострадает. Все равно защитники замка были обречены на смерть.

Axelitus* - заклятие удушья
Bons Karteo* - крошит кости в той части тела, куда направлена палочка

Астория медленно отступала от оборотня, напряжённо вглядываясь в его искаженную нечеловеческой болью морду. Она не хотела упустить момент, когда действие обездвиживающего заклинания пройдёт, побуждая ее врага броситься в атаку. Даже ослеплённый оборотень представлял собой серьезную угрозу. Позади раздались, леденящие душу, крики Полумны, которая испытывала разрывающую на части боль от непростительного заклинания. Астория хотела ей помощь, но боялась повернуться спиной к оборотню. Девушка была сильно напугана, но старалась не терять присутствие духа, прекрасно осознавая, что малейшая ошибка может привести к непоправимым последствиям. Заклинание, удерживающее адское существо, начало терять силу. Астория услышала жуткий рык, наполненный болью и ненавистью. Крики Лавгуд и рычание оборотня смешались в жуткую какофонию, чудовищным эхом отдаваясь в голове. С морды оборотня начала капать слюна и девушка поняла, что сильно разозлила его. Он не рассчитывал на серьезное сопротивление со стороны маленькой тощей девчонки, думая, что справится с ней, прежде чем продолжить оставлять трупы на своём пути. Волшебная палочка, направленная на оборотня, задрожала в руке Астории. Она не могла справится с охватившей ее паникой. Им не выбраться отсюда. Враги слишком сильны, она умрет здесь вместе с Лавгуд, так и не узнав ничего о своей сестре. Девушка страстно желала, чтобы Дафна находилась сейчас в безопасности и не участвовала в этом кошмаре. Жуткие мысли прервала вовремя подоспевшая помощь в лице молодой девушки-аврора с ярко-красными волосами. «Очень воинственно», - понеслось в голове слизеринки.
- Сегодня плохой день, чтобы умереть, - пробормотала себе под нос.  Взмахом волшебной палочки спасительница ликвидировала угрозу со стороны оборотня, вызвав вздох облегчения, смешанного с восхищением. Не то, чтобы Астория получала удовольствие от лицезрения убийств, но выбор был очень прост - она или он. Младшая Гринграсс предпочитала, чтобы это был он. Резко развернувшись, Астория подбежала к Полумне.
- Ты в порядке? Я слышала, как ты кричала. Это было ужасно! - тараторила Астория, прервавшись только для того, чтобы набрать воздуха. Она с опаской покосилась на стоящего на коленях Пожирателя смерти. Слизеринка не слышала, что с ним сделала девушка-аврор, но выглядело это впечатляюще - располосованная спина с безобразными ранами, проглядывающие сквозь, разодранный заклинанием, плащ. Из его ран сочилась кровь. Астория почувствовала, как горлу подкатывает тошнота.
Даже, казалось бы поверженный Пожиратель смерти, обладал упрямством и жестокостью. Астория скорее почувствовала чем заметила его мимолетное движение.
- Берегись! - закричала Астория, предупреждая об опасности и одновременно с этим отталкивая Полумну в сторону. Заклинание пролетело всего в дюйме от Лавгуд, выбрав своей целью слизеринку. В первые несколько секунд Астория не почувствовав боли, а потому решила, что заклинание не сработало. Но когда девушка попыталась сделать вдох, то не смогла. Она попыталась снова. И снова. Астория начала задыхаться, лицо ее потемнело и она начала хрипеть. Слизеринка упала на колени. Инстинктивно ее руки рванулись к горлу, словно хотели убрать преграду, мешающую дыханию. Волшебная палочка выпала из рук и покатилась по каменному полу.