Маэль никогда не воспринимала всерьез все те вещи, которые о ней говорили магглоненавистники. В ответ на популярное ругательство, которое с каждым годом слышала все чаще, девушка лишь закатывала глаза, и, почему-то, внутри не возникало ничего даже отдаленно напоминающего на злобу или раздражение. Маэль была вспыльчива, полностью соответствуя своей фамилии, но, по обыкновению, вспыхивала внутри, держа все в себе. В последний раз, услышав брошенное кем-то в спину "грязнокровка", Спарк пропустила это мимо ушей - как всегда и делала - и пошла по своим делам. Но через секунду ей показалось, что сердце все же пропустило удар. Незначительная мелочь, но.

На самом деле даже в тот первый год, когда она только попала в Хогвартс, почему-то ни вода, ни надписи кровью, ни охота на магглорожденных не вызывала у нее страха. Наверное, ее назвали бы сумасшедшей, если бы знали, что в глубине души Маэль было даже интересно узнать, кто же стоит за этими загадочными обстоятельствами - даже если нужно было пролежать несколько месяцев в лазарете.

В этом году что-то изменилось. Вернее - еще в прошлом, когда на Турнире на глазах у всей школы и не только перед лабиринтом Гарри Поттер аппарировал с Седриком Диггори. Мертвым Седриком Диггори. Маэль не знала его лично, но отчего-то тогда ей казалось, будто он был другом, близким другом, павшим так внезапно, что она не могла в это поверить несколько недель. В какой-то момент она даже себя убедила в том, что Диггори, как и все остальные, просто уехал на лето домой. И даже когда он не вернулся в сентябре, Маэль было легче представить, что он просто выпустился. Но, всякий раз поглядывая на Гарри Поттера, девушка видела все ту же картину: щелчок - и на поле появились два - на самом деле один - чемпиона; а дальше гул толпы, замешательство, крики. Почему-то Маэль не могла себя заставить не смотреть на плачущего мистера Диггори.

Наверное, тогда она впервые и почувствовала этот непонятный страх. Маэль не нужно было убеждать, что Волдеморт вернулся, она и так верила. Несмотря на пропаганду Министерства, это и вправду выглядело то ли как сплетня, то ли как провокация, но Спарк нутром чуяла опасность. Наверное, это как-то можно объяснить биологически - когда живому существу угрожает потенциальная опасность, он защищается, все его рефлексы и инстинкты работают как сигнализация, включая и шестое чувство, в которое гриффиндорка до недавнего времени не верила.

Когда от Гарри Поттера отвернулись почти все, Спарк, ведомая своим чутьем, старалась не выделяться и на всякий случай не говорить вообще ничего. На самом деле если бы она подошла к нему лично, все равно это ничего не изменило бы - учитывая то, что они были даже не знакомы лично. Маэль даже показалось, что если она будет держаться в стороне от всего, держа нос по ветру, и предпримет что-то только в случае, если случится действительно какая-то катастрофа. В конце концов, всегда можно обратиться за помощью к преподавателям, которые защитят ее лучше, чем она сама, не говоря уже о родителях, которым Маэль вообще ничего не рассказывала. Разумеется, мама с папой что-то такое замечали - в воздухе витал запах перемен, мрачная атмосфера, знаменующая начало... Начало чего-то глобального.

И Маэль бы не высовывалась, доверившись старшим, которые могли ей помочь, если бы не случай. Пустяк - в коридоре как обычно столкнулась со слизеринцами-шестикурсниками (семикурсниками?), "мило побеседовала" и, вроде как, даже немного пострадала от какого-то слабого, но мерзкого заклинаньица. Но сердце ее начало биться так быстро, что Спарк сама себя не узнала. Неужели она чувствовала страх? Не может быть.

После страха пришла злость, и девушка сквозь зубы прошипела сама себе, что больше этого повториться не должно. Должно быть, произшло чудо, ибо она была услышана и приглашена в Отряд Дамблдора. Здесь она должна была практиковать все то, что не разрешалось практиковать на уроках. И здесь она должна была научиться давать отпор хотя бы старшекурсникам, которые, встретив ее в Лютном переулке, не церемонились бы. Правда, учитывая ситуацию, которая складывалась в Британии, каждая улица могла превратиться в Лютный - хоть завтра.

Все перевернулось в голове, когда Маэль впервые посетила Выручай-комнату. Своими глазами увидела пример того, как должны себя вести настоящие гриффиндорцы, даже если им не было семнадцати. Когда назревает война, разве можно стоять в стороне? Особенно когда ты - потенциальная жертва. И они не собирались сдаваться, снова и снова отрабатывая заклинания, которым обучал их Гарри Поттер.

Маэль загорелась. Возможно, так и должно было случиться, ведь, глядя на все происходящее изнутри, участвуя в этом, невозможно было не загореться. Спарк поняла, что, оставаясь в стороне, она не была собой, а просто не хотела верить в то, что происходит. Так всегда - что бы не происходило, всегда надеешься на чудо. К сожалению, Маэль жила в реальности, где законы сказок не работают. Это было так странно - жить в волшебном мире, но не в сказке. А после смерти Седрика Диггори - еще и страшно.

Первой же мыслью гриффиндорки было рассказать обо всем лучшей подруге. Маэль вышла из Выручай-комнаты одной из первых (но не первой) и поспешила в башню Гриффиндора, специально делая небольшой крюк - как и нужно было сделать для того, чтобы тайные занятия Отряда Дамблдора не обнаружила Амбридж или кто-то из ее собачонок. Чарли любит приключения, идея с этими уроками должна ей понравиться. Ведь как может быть иначе? Несмотря на то, что она держалась в стороне от всего происходящего, что удивляло Маэль всякий раз, Чарли одобрит идею с практическими занятиями в Выручай-комнате. Ведь до сегодня они все подобные "мероприятия" посещали вместе.

Подруга не выглядела воодушевленной. Впрочем, Спарк надеялась сейчас немного поднять ей настроение.

- Я даже не знаю с чего начать, - растерялась Маэль, но улыбка сама возникла на ее лица, что говорила о том, что девушку переполнял действительно целый фейерверк эмоций, который скрыть было довольно сложно.

Она села рядом и, все еще широко улыбаясь, приобняла подругу. Потом отпустила. Потом хихикнула и наконец успокоилась. Воистину это был самый эмоциональный вечер за ну просто очень долгое время.

- Что если я тебе скажу, что я нашла место, где можно практиковать всякие разные оборонные заклинания? Уроки ЗОТИ, сама знаешь, - скукота смертная, да еще и конспекты писать надо, а прогресса никакого. Так вот, сегодня я нашла место, - повторила девушка, - где этот прогресс есть! Это так захватывающе, ты должна сама это все увидеть и принять участие. Я бы рассказала завтра, потому что сегодня уже ничего такого не будет, но не хочу тянуть гиппогрифа за яй... перья. Но завтра... - Маэль заговорчески улыбнулась.

Взгляд случайно остановился на дневнике. Спарк была не из тех, кто допрашивал подруг о том, какими мечтами и переживаниями они делились с бумагой. Увиденное говорило лишь о том, что скверное настроение Чарли связано с тем, что она записала. А возможно, наоборот, все было до тех пор, пока она не сделала какие-то записи. Только сейчас она заметила что что-то с подругой было... не то. И улыбка куда-то исчезла с лица.

Маэль уже видела выражение лица Чарли; она уже слышала тон ее голоса и чувствовала, что на этот раз подруга настроена не очень позитивно. Может, нужно как-то по-особенному воодушевляюще рассказать, нарисовать в самых ярких красках то, что только что происходило, спеть об этом - сделать что-то по-настоящему необычное, лишь бы Чарли оценила это так, как оценила Спарк. Вот только Маэль так рассказывать не умела и пела очень редко, особенно на людях, а рисовать могла разве что карандашом на обратной стороне пергамента когда на уроках было скучно.

И все же не стоит расстраиваться раньше времени и забегать вперед. Может, Чарли устала или была в скверном настроении, поэтому такая реакция была вполне понятна. Она просто удивилась, это совершенно нормально. Ведь Спарк толком и не рассказала пока ничего. Вот только то самое чутье, будь оно проклято, подсказывало, что на хороший исход рассчитывать все же не нужно - и все равно, как Маэль опишет свои сегодняшние приключения.

В глубине души гриффиндорка знала это. И знала причину. Они с Чарли были так похожи и одновременно так непохожи, но это никогда не мешало их дружбе, а, наоборот, служило клеем. То, что женской дружбы не существует и существовать не может, Маэль постоянно опровергала, считая это сексистскими стереотипами; их с Чарли дружба не хуже мужской, возможно, потому что для Спарк наличие близкого и верного друга всегда было важнее всего остального, а, может, так распорядилась судьба. Маэль, как и любая другая гриффиндорка, гордилась этой дружбой, делая все, чтобы между ней и Макрив не оказалось никаких преград.

Но с началом тех ужасных событий, которые наводили тревогу даже на тех. кто надеялся избежать войны как страшный сон, Спарк почувствовала, что их с Чарли дружба должна еще много чего пережить и пройти проверку на прочность. Это было так странно - они были все эти годы так близки, но наступили события, которые пока трудно назвать самой настоящей катастрофой, а это уже сказалось на их отношениях.

- Гарри Поттер устраивает встречи в Выручай-комнате, где проходят настоящие занятия по ЗОТИ, - объяснила наконец девушка, но уже без особого энтузиазма. - За одно занятие трудно научиться чему-нибудь существенному, но я думаю, что через пару дней смогу освоить несколько по-настоящему боевых заклинаний. А еще Гарри учит вызывать патронус. И обезоруживать противника. И вообще там много чему можно обучиться! - Спарк не знала, с чего начать, как продолжить и чем закончить, в голове была самая настоящая каша, а информацией получалось делиться хаотично и вразброс, так как девушка старалась рассказать все и сразу.

Маэль очень хотелось научиться хотя бы половине того, чем владеют члена Отряда Дамблдора. Например, Джинни Уизли, учащаяся на том же курсе, что и Чарли с Маэль, уже почти научилась вызывать телесного патронуса, не говоря о других заклинаниях. Луна Лавгуд, при всей своей своеобразности, демонстрировала успехи, несколько других учеников, учащихся даже на курсах помладше, уже кое-что умели. Спарк никогда не стремилась быть лучшей, предпочитая держаться в стороне от конкуренции, а в глубине души считая себя лучшей в своем роде (а в своем роде Маэль была такая одна), но успехи однокурсниц кричали о том, что сейчас нужно было ловить момент.

Разумеется, для Чарли все это было необязательно. В конце-концов у нее есть отец и брат, которые знают намного больше и с удовольствием ее обучат всему тому (и даже большему), что понадобится ей и в дальнейшей жизни и, не дай Мерлин, для обороны на войне. Маэль не имела таких привилегий. Отец мог обучить стрелять ее из пистолета или управляться с ножиком, дядя по матери мог обучить технике какого-нибудь единоборства, но на этом все заканчивалось. А в мире магии все эти навыки были такими же полезными, как умение общаться с техникой, не работающей в местах большого скопления магии, то есть, почти везде.

Наверное, только сейчас Маэль осознала, что на самом деле не хотела бы знакомить свою семью с миром магии. Не потому что они сюда не вписывались, а потому, что она действительно за них переживала. Отец никогда не отобьется от тесных магов пистолетом, а дядя не успеет даже ударить никого из них, так как они даже не подпустят его к себе. А что может случиться с матерью или братом? Спарк когда-то очень хотела, чтобы Лиам тоже стал волшебником и учился вместе с ней.

Мало ли что может угрожать ее семье, когда настанет смутное время. Корк - это не Веллингтон, до него добраться от Лондона даже проще, чем до Шотландии. Маэль должна выучить хотя бы элементарные навыки обороны, чтобы у нее был малейший шанс защитить своих родителей и младшего брата. Ну и, конечно же, себя саму - от тех самых забияк-слизеринцев, попавшихся на ее пути совсем недавно. Вообще стыдно учиться на Гриффиндоре и не уметь постоять за себя. Поджимать хвост Спарк не собиралась, это было не в ее привычках.

Нет, все же чутье ее, Маэль, не подводило. И все же реакция Чарли все равно была как удар мешком по голове, потому что Спарк ожидала от подруги всего, но только не этого равнодушного тона. Нельзя было так думать, да и Маэль не верила в это, все еще считая Макрив одним из самых близких ей людей, но почему - почему? - после ее слов та искра, которая загорелась в Выручай-комнате, сейчас погасла, а груди возникло неприятное чувство, будто бы ее предали?

Маэль, склонная держать все в себе, очень серьезно все воспринимала внутри и была гораздо ранимее, чем хотела показаться со стороны. Но Чарли, как никто другой, это знала. Так почему же она позволила себе так отреагировать? Она ведь могла просто отказаться, но нет - Марив спросила зачем ей, Маэль, все это было нужно. И девушка поникла. Стараясь не показывать, что настроение пропало, Спарк все равно не могла полностью сделать вид, будто совсем не расстроилась. Она смотрела на подругу, слегка морщась, будто не верила своим ушам. Но это было не возмущение, а скорее удивление - была ли перед ней та самая Чарли Макрив, лучшая подруга и такая же заноза в пятой точке, как и сама Маэль?

- Как это зачем? - переспросила девушка, продолжая морщить лоб. - Зачем изучать тогда то, что нам навязывает Амбридж? В занятиях с Гарри есть смысл - я смогу постоять за себя, если выучу хотя бы те заклинания, которые знает он сам.

Это действительно был бессмысленный вопрос, и Маэль просто не могла поверить, что Чарли его задала. Что значит зачем? Ну как это - зачем? Ведь это было ясно как день. Впрочем, возможно, Спарк воспринимает каждое слово подруги слишком буквально, совершенно не разбираясь в том, риторический это был вопрос или вопрос с издевкой. Или вопрос, который подразумевал совсем другой вопрос. В любом случае он был оскорбительным и обидным, отчего Маэль даже заволновалась. Меньше всего ей хотелось ссориться с Чарли, ведь кроме нее больше у девушки здесь никого не было. Да и ей никто особо и не был нужен, если честно. Кроме, конечно же, еще одного человека, который...

А почему бы и не поговорить обо всем этом с Лаклейном? С сестрой его отношения тоже теперь складывались приблизительно так же, как сейчас и у самой Маэль, но что если вдвоем им удастся изменить точку зрения Чарли? Конечно, это при условии, что сейчас они не рассорятся в пух и прах. Вот чего-чего, а этого Спарк хотела меньше всего и боялась даже больше, чем непростительного заклинания, направленного в ее сторону. Но мысль здравая - нужно ее запомнить и придержать на будущее.

Маэль опустила взгляд и уставилась на пламя в камине. Что она может добавить? Что она устала? Что недавно оказалось, что она слабачка, не способная постоять за себя в коридоре школы? Что она не может вовремя наложить даже самые элементарные щитовые чары? Не могла, - поправила себя Спарк.

- Я прекрасно знаю, кто я, какая у меня... родословная, - девушка нервно сглотнула, - я знаю, что не просто не нравлюсь некоторым людям. Они ненавидят меня. А еще я знаю, что если буду знать, как за себя постоять, они будут ненавидеть меня так же сильно, но намного сдержаннее и, прежде чем сказать или сделать что-то, подумают о последствиях.

Отец с самого детства учил Маэль, что задираться плохо, а рукоприкладство даже мальчику не делает чести. Но дать сдачи - это совершено другое. И здесь Рори Спарк сделал все, чтобы его дочь могла за себя постоять, во всяком случае, если дело касается магглов. Вот почему в Бостоне все те, кто считали ее странной, никогда не переходили черту и открыто девочку не задирали. Возможно, если бы ее в свое время отдали на какое-нибудь единоборство, толку было бы больше, но в знании слабых мест противника и отсутствия того "кодекса чести", которым обычно руководствуются профессиональные бойцы, были свои плюсы.

Конечно, применить это в мире магии было намного труднее, но сам по себе принцип не менялся. Когда люди знают, что ты можешь постоять за себя, они к тебе не лезут. Они могут тебя не бояться, даже могут оставаться сильнее тебя в несколько раз, но тот факт, что ты можешь дать отпор, решает многое. Ибо часто обидчикам становится лень прилагать дополнительные усилия и они уходят искать кого-то более беспомощного.