Предвыборная гонка настолько вымотала Карен, что она едва держалась на ногах: в последний момент, ее помощник подрался в каком-то пабе и пришлось прикрывать его, пока вся правда о кампании не всплыла наружу, да и до этого - столько мелких неприятностей, что не перечесть. И теперь, когда все уже подошло к своему логическому завершению, Карен чувствовала: шансы равны. Она и Паркинсон находились в шатком балансе полувыигрыша/полупроигрыша, и теперь их мог рассудить какой-нибудь один голос. А пока... Пока был день тишины, наполненный, однако, почему-то криками под окном.
Карен выглянула из-за задернутой шторы - старая привычка прятаться от колдокамер никуда не ушла - и увидела за ограждениями каких-то странных людей, разворачивающих плакаты в ее поддержку. Странно, но приятно. Последнее предвыборное утро начиналось хорошо.

Жаль, что кончится оно грозило еще одним распущенным мотком нервов. Зачем она решила и согласилась на встречу с этой выскочкой? Еще в школе они с Пэнси друг друга, ну, не очень-то долюбливали, как и многие слизеринцы вообще недолюбливают друг друга. Теперь же, со своей "идеальной предвыборной программой" она стала просто невыносима. И наверняка думает, что ее аристократия всех прошибет. Ха, не все коту масленица.
Для встречи с Пэнси Карен одевалась так долго и так тщательно, чтобы она не смогла и подумать, что на создание имиджа было потрачено хоть сколько-нибудь времени. Пусть думает, что у Готье все идеально. И нет никаких синяков под глазами от жуткого недосыпа, и губы не затекают в постоянных улыбках на публику. Тем более, что Карен всегда нравилось чужое внимание. И больше, чем другим.

О встрече они договорились в здании Министерство - как тривиально! - и Карен, последний раз взглянув на себя в зеркало, взяла в ладонь горсть летучего пороха и исчезла с зеленым дымком в камине.
Кхе-кхе. Как же она ненавидела камин!
Улыбаясь знакомым, встречающимся на пути Карен, она шла по первому этажу, громко выстукивая каблуками по мраморному полу и мечтая, что вот уже завтра эти прекрасные и не очень маги будут подчиняться ее приказам. Да, пожалуй, жажда кем-то править передается по-наследству. И не всегда с умом. По крайней мере, путь Темного Лорда хотя бы не предполагал таких изнурительных выборов.
Карен поднялась на второй этаж, с легкостью, будто бы она была еще вчерашней школьницей, прошла по длинному коридору и вошла в зал для переговоров, которой удалось успешно зарезервировать через одного хорошего знакомого.
Пэнси уже была внутри.
- Пэнси, как ты чудесно выглядишь сегодня!
Карен, натянув улыбку, оглядела ее оценивающим взглядом и села напротив. Игра началась.

Паркинсон за эти годы преобразилась. В школе Карен воспринимала ее как девочку, вечно таскающуюся за Малфоем, но сейчас Пэнси стала самостоятельной фигурой, способной вершить чужие судьбы. И жизнь научила ее держаться: змеиная улыбка, легкая отстраненность. Как бы не думало о них прошлое поколение, слизеринцы образца девяносто первых - девяносто восьмых годов умели держать марку. И их осторожность помогла вернуть необходимый чистокровный порядок, а не вспыльчивость и антирассудочность стариков. Военные кошмары Карен до сих пор не отпускали Карен, и она бы все отдала за то, чтобы это никогда не повторилось.
Но власть чистокровных семей ее все-таки не до конца устраивала.

Пробиться в Министерство - задача невероятно трудная для любого обычного волшебника. А таланты, как правило, появлялись в среде смешанной. Те, кто слабже, прогибались под чистокровного покровителя, который, в итоге, патентовал изобретения на свое имя. Те, кто сильнее, либо из последних сил пытались достучаться до небожителей или слить информацию в СМИ по хорошим знакомым, чтобы никто не разявил рот на их новшества. Или все писали в стол, и ничего не развивалось. Карен чувствовала, что они застоялись. И боялась, что скоро это приведет к еще одному Темному Лорду или к еще одному Дамблдору, недовольному элитарной политикой Министерства.
Пэнси сразу же нацепила маску и обозначила дистанцию: на вы. Но так было еще проще. Карен внимательно выслушала сказанное, улыбаясь одними уголками губ, потому что ожидала чего-то подобного. Да, ее речь произвела впечатление на всех. Да, ее речь была нацелена на тихо бунтующие массы, которым нужна была надежда. Карен хотела, чтобы низы были услышаны, Пэнси была консервативна. Они играли на двух разных струнах, не сходясь в ключевых точках. Это был и на руку обеим, и играло против них же.
- Люди слышат только то, что хотят услышать, Пэнси, вам ли не знать этого, - усмехнулась Карен. - Или боятся, - она сделала вид, что задумалась, а затем добавила: - Но чистокровным семьям нечего боятся, мы уже никогда не допустим тех ошибок, что допустили в прошлом, - а прошлое это было занимательным. Карен, у которой рука была до сих пор запятнана меткой, ничем не отличалась от Драко, например, но Пэнси здесь находилась в более выигрышном положении. Свобода и осторожность позволили ей остаться на плаву в ту войну и быть сейчас для чистокровных самым лучшим, благонадежным и рассудительным кандидатом. Одна беда - женщина, но в этот раз, достойных мужчин, способных стоять у руля, не было ни у одной из сторон.
Впрочем, с какой стороны выступала Карен, отдельный разговор.
Нахлебавшись в прошлом из-за тяги к коалициям, теперь Карен держалась обособленно и вела только свою игру. Быть политиком без поддержки влиятельных людей почти невозможно, но Карен сумела сколотить свою команду из талантливых и подающих надежды. Как раз из тех, кто надеялся, что новая власть даст им побольше воздуха. И Карен была уверена в том, что только поддержка таких рисковых и изобретательных сможет помочь ей в будущем, даже если сейчас она провалит эти выборы. Традиции никогда не побеждали, побеждали реформаторы.