Конец марта 1997 г. Хогвартс успешно отбил нападения Пожирателей смерти, потеряв не так много людей, как могло быть. Многие студенты и преподавали проходят лечение в Больничном Крыле и в больнице св. Мунго. Пожирателям смерти удалось скрыться, но оборотням повезло не так сильно - большинство из них были убиты. В Хогвартсе объявлен трехдневный траур.
Конец марта 1997 г. К расследованию о гибели Эммелины Вэнс и Амелии Боунс подключаются члены Ордена Феникса в лице Нимфадоры Тонкс и Билла Уизли. Благодаря найденным записям Вэнс становится ясно, что Вэнс и Боунс на самом деле не погибли, а погружены в загадочную магическую кому. Тела отправлены в больницу св. Мунго, где целители пытаются разбудить женщин.
Конец марта 1997 г. После нападения на Хогвартс Руфус Скримджер усилил охрану Министерства магии, банка Гринготтс и больницы св. Мунго, как возможные следующие цели для нападения. Авроры, участвующие в отражении атаки на замок представлены к наградам. Министерство назначило серьезные вознаграждения за любые сведения, связанные с преступной деятельностью, беглыми пожирателями смерти и местонахождением Темного Лорда.
Приглашаем всех желающих принять участие в праздновании Белтейна на первой в истории магической ярмарке в Хогсмиде!
Вы можете найти партнера для игры, посмотреть возможности для игры.
Hogwarts|Parallel Worlds |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Hogwarts|Parallel Worlds » Неоконченные квесты » You're the reason
2 апреля 1997 года
Adriana Munteanu & Nymphadora Tonks
You might be crazy
Have I told you lately
That I love you
You're the only reason
That I'm not afraid to fly
And it's crazy
That someone could change me
Now no matter what it is I have to do
I'm not afraid to try
And you need to know that you're the reason, why
Отредактировано Nymphadora Tonks (2016-09-20 02:07:22)
Адриана любит адреналин. Любит — страшно признаться — моменты, когда ее жизнь в опасности. Тогда обостряются все чувства, ускоряются все движения, и кажется, что все вокруг замедляется, и она лисой, маленьким юрким зверьком, скользит на чертовом поле сражения, уклоняясь от заклинаний, почти задевающих ее, смеется в лицо опасности, и коллеги, которых посылают с ней на задания, крутят пальцем у виска. Адриана азартна, она играет с опасностью и даже со смертью, и ее не остановить так просто, не напугать так легко. Ей не страшно, кто бы что ни говорил. А удача любит безрассудных — и это она доказывает на своем примере каждый раз. Знает — когда-то попадет под заклинание, а если оно не будет смертельным, то вылечится, и снова будет кидаться под лучи их, пока не упадет навсегда. Знает — вряд ли доживет до тридцати, а ей уже двадцать пять. Знает — и смеется снова, когда кто-то шипит ей, чтобы она взяла себя в руки, чтобы перестала сходить с ума. Она и не сходит с ума. Она в своем уме. Но когда смеешься, страх сам уходит от тебя. Не может подчинить тебя себе. Не напоминает тебе о себе. И она кидается в бой с улыбкой на лице. Каждый раз.
Но улыбается она не только в такие моменты.
Дырявый Котел почти пуст. Она сидит за столиком, закинув ногу на ногу, и вертит в руках сигарету. Курить внутри нельзя — недавно введенное правило, которое, она уверена, не проживет и полугода, такое оно дурацкое. Тонкс опаздывает — должна была быть тут еще две минуты назад уж точно. Заданий у них сегодня нет, а вчера подруга вернулась живой и невредимой, так что беспокоиться за нее Адриана не собирается. Лишь попивает кофе, слишком сладкий, на ее вкус, и ждет. Она любит сладкое, но кофе предпочитает идеально крепкий и горький. Впрочем, тут ее никто о ее предпочтениях не спрашивает, не так давно она стала клиенткой Котла, чтобы подозрения бармена развеялись и с ней начали обращаться так же. Она терпит. Ждет. Выдерживает. Что ей остается делать? Завоевывать чужое доверие надо медленно и понемногу, она знает это. Даже если доверие это нужно тебе, чтобы предать его. Потому что иногда иначе не получается. Они живут в жестоком мире, это она тоже знает, с раннего возраста. В мире, где хочется верить в сказки, но веришь в них ровно до того момента, как реальность тяжелым каблуком своих ботинок растаптывает их, растирая в порошок, уничтожая бесследно. Она где-то в глубине души верит еще в сказки, но это уже теряется. Ей двадцать пять, и вряд ли она доживет до тридцати. Вряд ли она доживет до того, как ее мечты окончательно исчезнут. Для этого она слишком много курит, и пьет кофе, и танцует самбу с разноцветными лучами заклинаний на каждом из своих заданий. Для этого она слишком безрассудна и азартна.
Тонкс появляется, когда еще три минуты протикивают на часах, медленно, будто не желая проходить. Адриана кидает сикль на стол — кофе стоит вдвое меньше, но она ведь завоевывает доверие, а щедрость этому обычно только помогает — и вскакивает, хватая в руку посох, который сегодня почему-то взяла с собой вместо палочки. Ухмыляется, подходя к подруге — тяжелые ботинки стучат по полу, да и вообще, даже без них, она больше похожа на маггловского солдата, чем на аврора. Ей нравится так выглядеть — хотя бы иногда. Экспериментировать. Останься она дома, согласись на замужество с выбранным родителями человеком — и до конца жизни носила бы платья в пол, с корсетами, затянутыми так туго, что даже не вздохнуть. Пробовала — не понравилось. Ну зачем ей такая тонюсенькая талия, если у нее и своя неплохая? Никогда она не поймет правил мира, в котором родилась и чуть было не осталась на всю жизнь. И она хватает подругу под ручку — та тоже выглядит совсем не благовоспитанной ведьмочкой, а вполне себе активным аврором — и тащит к самому краю невидимой для магглов зоны, чтобы остаться незаметной, но не доставить неудобств немногим посетителям паба.
- Опоздала ровно на пять минут, да ты просто пример точности, Дора, - она смеется, треплет яркие волосы подруги и сплетает свои и ее пальцы. - Раз уж ты у меня впервые будешь, аппарируем вместе. Запомнишь, куда, и в следующий раз будешь сама являться, ясно?
Появляются они у самой входной двери. Ади прикладывает кончик посоха к дверной ручке, бормочет пароль — жилище ее защищено, как, наверное, только у параноиков бывает, смешно, учитывая ее безрассудность во всем остальном — и толкает дверь, входя внутрь и утягивая подругу за собой. В доме теплее, чем на лондонских улицах, промокших от дождя, и пахнет корицей. Она разувается у порога, сует ноги в мягкие домашние тапочки, так не вяжущиеся с обычным ее образом и даже с этим почти-камуфляжным нарядом, и ведет Тонкс за собой, в гостиную.
- Если хочешь, можешь осмотреть все. Я сама еще не все изучила, купила его всего две недели назад, - она смеется, призывает из погреба бутылку огневиски, а из кухни — два стакана, и плюхается в одно из кресел, наполняя их. - Две недели, просто ужас. Месяц с тобой не виделись, Дора, месяц! Если Робардс пошлет меня еще на какое-то задание без тебя, я завою. Ну кто еще прикроет мою задницу и при этом не скажет, что я с ума сошла?
Отредактировано Adriana Munteanu (2016-10-02 02:04:54)
Тонкс хорошо относится к Робардсу. Видит Мерлин, она не хамит ему в открытую, не перечит чаще двух-трех раз в сутки, подчиняется его приказам на поле боя, если считает оные верными, по-своему его уважает, как человека и начальника… но когда он сваливает на нее эту кипу бумаг, Дора шипит разъяренной кошкой и волосы ее становятся красными. Гавейн пожимает плечами – а кому сейчас легко?
Я боевой маг, - хочется орать Нимфадоре, - черт тебя подери, но она вовремя вспоминает, что за это ей обещали премию. Деньги у Тонкс есть, но лишних денег не бывает, и только сейчас она стала заботиться о том, чтобы заработать средства на жизнь, уже уверенная в том, что обязательно выйдет замуж за Ремуса, даже если ей придется для этого оглушить его заклинанием. А у Ремуса денег нет, следовательно, они должны быть у Тонкс. Ее семья не бедная – у нее есть приданое, ей не отказывали ни в чем, разве что планировали выдать замуж за более подходящего, как выразилась мама, человека, а Дора тогда бросила ей в лицо: а ты сама вышла замуж за подходящего? Разве тебя не выжгли из семейного древа за то, что ты стала женой папы? И меня выжжешь? Андромеда осеклась, сникла и сдалась. Дочь всегда была своевольной.
Ее семья не бедная, но Тонкс хочет свою семью, и поэтому честно заполняет бумаги, оставшись в офисе позже всех. Благо, она хорошо разбирается в том деле, которое ей доверили, и опаздывает всего на пять минут, хотя Адриана могла ждать и все пятнадцать, если не полчаса.
С Адрианой Мунтяну Дора подружилась сразу же, как ее увидела. Странное дело, но такое бывает. Так у нее получилось в свое время влюбиться в Ремуса – как только увидела его. И тут тоже – Ади просто вошла в кабинет аврората, а потом они разговорились, нашли общие темы, и как-то незаметно стали лучшими подругами. До этого друзей женского пола у Тонкс не было, она предпочитала дружить с парнями, те хотя бы не предадут и не будут смеяться за спиной, как однажды случилось еще в маггловской школе, в далеком детстве, а Адриана – она характером почти, как мальчишка, пусть и женственная. Адриана еще безрассуднее, чем Тонкс. Адриана курит, Адриана не боится сражений, Адриана носит с собой волшебный посох, которым можно рассечь голову и без помощи заклятия, Адриана – этакий свой парень, Адриане можно рассказать обо всем – и она знает все немногочисленные секреты Тонкс, в том числе – ее любовь к Ремусу Люпину. И поддерживает ее во всем. И, видит Мерлин, Дора тоже поддерживает подругу во всем и готова прикрывать ее и на поле боя, и в Аврорате, когда та уходит на перекур. Обе рискуют жизнью плечом к плечу. К тому же, Адриана старше Доры, и потому последняя иногда прислушивается к ее советам.
В Дырявом Котле тепло. Несмотря на апрель, воздух еще холодный – Лондон есть Лондон. Тонкс подходит к Мунтяну, меняет цвет волос с бордового на розовый, пока подруга треплет ее патлы.
- Да Робардс задержал, дементор его поцелуй, - ворчит Дора, пока они идут к безопасному месту для аппарации, где их не увидят магглы, - явлюсь, конечно! Если Ремус еще раз меня отошьет, жди посреди ночи с бутылкой коньяка и готовь конфеты, я хоть у тебя на плече порыдаю.
Сжимая руку подруги, она аппарирует вместе с ней и действительно запоминает, куда. Тонкс заранее жаль Ади – она ведь и правда запросто может припереться посреди ночи. Дома у Мунтяну неожиданно уютно. Дора ни разу тут не была, и думала, что выпускница Дурмстранга устроит свое жилище более… сурово. Но тут тепло, пахнет корицей, и Тонкс сбрасывает полусапожки, в одних носках проходя-пробегая следом за подругой в гостиную, осматриваясь вокруг даже без приглашения.
- Клево! – констатирует факт Дора после того, как оббегает все уголки гостиной и близлежащих комнат. Подхватывает стакан с огневиски и падает в кресло рядом с Ади. Месяц не видеться – мучительно!
- А я тебе разве не говорила, что ты с ума сошла? – уточняет Тонкс, отпивая глоток из стакана, - кажется, один раз сказала. Ну помнишь, когда ты на троих кинулась? Я тогда одного прихлопнула, он со спины зайти пытался, сволочь. И тебе еще повезло, тебе хоть есть, чем заняться, а я бумажки заполняю! Честно, иногда хочется прибить Робардса конфундусом. Если бы не Ремус и Орден, я бы тоже на задание запросилась, задолбалась задницу в офисе просиживать.
Да, сидеть в офисе – скучно, но Муди сказал, что Ордену нужны люди в Аврорате. Да и отправляться на опасное задание с риском погибнуть она сейчас не имеет права. Вот когда дожмет Люпина до свадьбы – потом хоть с Волдемортом сразиться готова. Не сразу, конечно, пожить в роли миссис Люпин тоже ох как хочется. И вообще – пожить, жизнь – такая классная штука, особенно сейчас, когда у нее в руке стакан с огневиски, а напротив – подруга.
- Ты как вообще, Ади? Рассказывай.
Адриана по-своему любит Тонкс, хоть и частенько подкалывает ее. Как ни крути, а та — первая ее подруга в этой стране. Смешно даже подумать, но когда она, растерянная от размеров, многолюдности и шума Лондона, впервые оказалась в министерстве, именно эта девчонка, пусть и младше, но юркая и явно чувствующая себя тут, как рыба в воде, помогла ей сориентироваться. В академии авроров ей было не до того, чтобы заводить друзей — надо было выучиться всему необходимому, пусть в Дурмстранге ей и дали больше знаний, чем ее новоиспеченным однокурсникам в этом их Хогвартсе. Ну а в свободное от учебы время она либо тренировалась на полигоне со своим обожаемым посохом, которым там же, но во время занятий, ловко надирала задницы, либо просиживала штаны в библиотеке, либо прогрессировала во вредных привычках вместе с теми самыми однокурсниками. Разнообразием это особо на назовешь, да на него Адриана и не надеялась тогда. Сейчас — другое дело. Сейчас ей неизвестно, что придется делать завтра, куда ее пошлют и каким будет ее задание там. Сейчас рутина ей только снится. И это даже по-своему забавно. Это не дает ей соскучиться. Но иногда ей хочется тишины и покоя, хотя бы на часик, и тогда именно Тонкс оказывается рядом, чтобы помочь ей с этим. Именно Тонкс оказывается той, кто не дает ей скучать по дому, где все было далеко не идеальным, но все же было домом, родным и любимым. И уже только за это одно Ади ей безумно благодарна.
Она сидит в кресле, пока подруга бегает по дому, и являет собой просто образец невозмутимости, хотя где-то внутри сидит червячок сомнения, грызущий ее — что если что-то не так, что если ей что-то не понравится? Все-таки их мнение очень много друг для друга значит, и они честно признаются в этом друг перед другом. И сейчас девушка смеется на возмущение подруги по поводу Робардса, который загрузил ее работой, но глаза ее остаются настороженными, пока Тонкс не выносит вердикт — нравится. Хорошо. Сама же Адриана не уверена была до сих пор, что это хорошо — а знал бы кто, сколько она времени убила на это все! Кому-то бытовая магия удается легко — распаковать вещи, расставить их по местам, заставить тряпку вытереть пыль… Ей повезет, если тряпка всего лишь решит вытереть пыль с нее самой, а вещи так и останутся лежать в коробках, а не атакуют ее. Как ей сказали как-то раз, она — боевой маг, а не домохозяйка. Она не уверена, что это хорошо. Да, она всегда мечтала быть боевым магом, но не делает ли ее ущербной то, что она не умеет хозяйничать с помощью палочки, а не собственных ручонок? Не фиговый ли из нее после этого маг, если она, почти как маггла, столько всего делает руками? Родители ее начали втемяшивать ей о том, что она должна пользоваться магией для этого всего, чтобы не уподобляться магглам, только когда она уже стала подростком. А подростки, как известно, не имеют склонности особо прислушиваться ко мнению родителей. Так что, к радости своей, Ади могла признать, что свободна от этих бредовых стереотипов по поводу магии-немагии и чистокровности-нечистокровности. А маменька наверняка упала бы в обморок, узнай, что лучшая подруга ее дочурки — полукровка. А потом наверняка своим безмятежным тоном заявила что-то оскорбительное, вроде «хорошо хоть не из магглов». Как хорошо, что маменька не знала, с кем общается ее дочурка! Хотя иногда безумно хотелось сообщить об этом в очередном письме, хотя бы ради эффекта.
- Если Робардса поцелует дементор, с кем мне играть в карты на ночных дежурствах в аврорате? - смеется она, когда подруга падает в соседнее кресло, и глаза ее оттаивают от лестного комментария Тонкс. - И если ты решишь припереться ко мне, чтобы рыдать на моей груди по поводу такого-сякого Ремуса, посылай патронуса хотя бы за пять минут, чтобы я успела проснуться и подготовить алкоголь. Главное, чтобы меня потом твои родители не придушили, что я их девочку спаиваю.
Впрочем, «девочке», кажется, все равно, она глоток за глотком потягивает огневиски и даже не тянется к лежащим на столе конфеткам. Ади тоже не тянется — ее еще в аврорате приучили не пьянеть, хотя тут, наверняка, сыграла свою роль и «дурная» отцовская наследственность, который, казалось, вообще никогда не пьянел даже совсем на немного. Лишь пожимает плечами в ответ на вопрос Доры, которая так спокойно спрашивает ее, как у нее дела, будто у них в жизни ничего нового не бывает и вопрос этот нужен только для вежливости. И отчасти она даже права, потому что, ну, ко всему привыкаешь, даже к такой жизни, как у них, к этой пляске среди убивающих заклинаний и проклятий. И даже это становится рутиной, большей даже, чем вот эти их посиделки сейчас.
- Родители опять написали, - она пожимает плечами снова, мол, как всегда, что же еще могло произойти. - Умоляют вернуться. Больше даже не угрожают, что с семейного древа выжгут, поняли, что это бесполезно. Представляешь, Штефан, оказывается, три года назад познакомился с какой-то магглой, пока стажировку у стирателей памяти проходил, что-то он ей там стереть должен был. И теперь он в хлам разругался с отцом и довел маменьку до нервного срыва, потому что заявил, что сделал ей предложение. Вот вам и чистокровный гордый род Мунтяну, прошу любить и жаловать, доча из дома сбежала, чтобы замуж не выходить, а сын полукровок плодить собирается, по маминому выражению. Одна, мол, надежда на младшую ветвь рода. Ну пусть надеются, пусть.. Там тоже не все гладко, слишком много паршивых овечек в стаде.
И Адриана смеется, отпивая еще огневиски. Ее забавляет эта ситуация. Ладно она, которой даже не сказали, кто ее женишок, она, которая до сих пор бы об этом не знала, если бы не случайность, но брат? Брат, помолвленный с юной и прелестной венгеркой, брат, который так всегда гордился своей чистой кровью и тем, что именно ему предстоит стать следующим главой рода? В лесу близ их поместья что-то явно сдохло. И вместе с этим чем-то наверняка сдохли надежды их родителей на то, что они будут гордиться своими детишками.
- Они так хотят, чтобы я вернулась и вышла замуж, и вообще была хорошей девочкой, - она фыркает, закатывая глаза. - Не хочу я замуж только потому, что так решили они. Хочу чтобы моим мужем стал человек, которого я полюблю и который полюбит меня и будет терпеть меня такой, какая я есть. Представляешь примерно, какая мизерная вероятность того, что такой найдется?
Отредактировано Adriana Munteanu (2016-10-02 02:00:03)
Вы здесь » Hogwarts|Parallel Worlds » Неоконченные квесты » You're the reason
