Если бы Пэнси спросили, насколько она бы оценила этот день по пятибалльной шкале, она бы поставила троечку.
День был действительно никакой: такой скучный, такой обычный. Было такое ощущение, что вся жизнь в этот день проходила по часам - если не по минутам - по точно составленному кем-то плану, и этот составитель - человек, явно не отличающийся оригинальностью и фантазией. Мягко говоря. "Что за кретин".
И даже мелкие спиногрызы-первокурсники, у которых обычно шило в одном месте(Пэнси считала, что отдельная ванная комната для старост не стоила всех тех усилий, которые девушка прикладывала, успокаивая этих умственно отсталых следя за дисциплиной на факультете), сегодня были необычайно тихи. Настолько, что Пэнси даже хотелось проверить, не под Империусом ли они.
И вот сейчас, послушно выполняя очередное задание, слизеринка пришла пораньше в свою комнату, чтобы по распоряжению декана найти и принести бумаги с графиками дежурств, которые неожиданно(почти что правда) оказались именно в руках Паркинсон. Впрочем, все, что ей было нужно, она, воспользовавшись случаем, уже аккуратно и незаметно подправила.
Однако графики никак не находились. Перерыв всю свою тумбу, девушка, потеряв терпение, вывалила все ее содержимое на пол и начала рассматривать более тщательно, боясь пропустить нужную бумажку. Но вместо нее попадалась всякая ерунда: от пустых коробочек из-под шоколадных лягушек до клочков бумаги с любовными заговорами, и это злило. Пэнс мысленно сделала пометку убраться в этих закромах хотя бы раз за учебный год. Ну, или не класть в эту кучу того, что может понадобиться в ближайшее время.
Находясь в поисках, Пэнси разглядывала подвернувшиеся ей под руку интересные записи, одновременно размышляя, просидела ли она хотя бы один урок действительно занимаясь. Судя по исписанным переписками пергаментам, увы, нет. Нельзя было сказать, что все уроки прошли для нее даром, но просто сидеть все время на попе ровно и внимательно слушать учителя было совсем не в стиле Пэнси. Создав для себя определенную модель поведения, она следовала ей, часто про себя задумываясь, совпадает ли данное ее действие с тем, как бы она привычно поступила бы. И извечные переписки на уроках, наверно, входили в эту так называемую «модель». Именно так оправдывала Пэнси свою извечную лень и невнимательность на большинстве уроков.
Среди всей этой груды макулатуры нашлось какое-то старое эссе, свернутое конвертиком. Самодельный конвертик не был пуст, поэтому из-за того, что девушка подняла его с пола вверх тормашками, все его содержимое рассыпалось по полу. "Вот же криворукая, черт".
"О. Боже. Мой," - подумала Пэнси, сразу сменив позицию и мысленно обратившись уже к всевышнему, когда поняла, что это было. А это было огромное количество фотографий с изображением Драко Малфоя, которые Паркинсон год или более назад выменяла у Криви-старшего, таскавшегося повсюду в то время вместе со своим фотоаппаратом. Фотоаппарат делал самые простые, не двигающиеся, в отличие от колдографий, картинки, и, помнится, именно тот факт, что Криви фотографирует на простой маггловский фотоаппарат самого Драко Малфоя, так взбесил Пэнси. Обмен, впрочем, получился на тот момент взаимовыгодным, но вот о назначении полученной стопки Паркинсон тогда не подумала. Сверток тогда затерялся в типичном пэнсивском бардаке, а сейчас все его содержимое было на полу, смешанное со всяким мусором. График дежурств был, видимо, тоже где-то там.
"Повезло, что я сейчас в комнате абсолютно одна," - промелькнула мысль. Эта ситуация была для нее крайне неловкой и смущающей. Даже находясь наедине с собой, зная, что ее никто не видит, Пэнси все же хотелось быстро сгрести все это добро вместе и запихнуть обратно в тумбу, не беспокоясь, что позже она уж точно не разгребет этот бедлам. В последний момент здравомыслие победило. Успокоившись, девушка стала аккуратно собирать фотографии, откапывая их среди прочих бумажек, чтобы убрать обратно в конверт. Это не мешало ей время от времени разглядывать действительно удачные фотографии, иногда улыбаясь самой себе, узнавая тот или иной момент.
"Конечно, далеко не колдографии. Но если подумать, не так уж и плохо".
Она не скрывала свою привязанность к Драко. Однако же Пэнси бы ни за что не хотела, чтобы кто-то увидел ее сейчас вот такой, проявляющей все качества глупой и не по существу улыбающейся дуры с сахарной ватой вместо мозгов. Это было бы недопустимо. Но что-то заставляло девушку, беря в руки очередную фотографию, рассматривать ее излишне внимательно, пальцами стирать несуществующие пылинки и улыбаться.
"Точно и абсолютно недопустимо".
Только подумав об этом, слизеринка услышала, как скрипнула входная дверь, и застыла, так и держа в руках одну из фотографий.
Почему-то мысль о том, что следует закрывать комнату за собой, пришла ей только в эту секунду.
- Главное, выбрать правильный момент, - пробормотала Пэнс и развернулась в сторону незваного гостя.

Пэнси иногда удивлялась, как это у некоторых людей получается появляться тогда, когда их меньше всего ожидают увидеть. Не самая лучшая способность, кстати говоря.
Девушка не успела даже смутиться, не то, чтобы попытаться все сгрести в охапку, сделав количество фотографий меньше хотя бы визуально. Все, что она могла сделать на тот момент — это лишь уставиться на вошедшую Асторию, у которой на лице читалось самое искреннее изумление. И лишь прозвучавший вопрос вывел Пэнси из оцепенения: этот тон не был по душе Паркинсон. Он звучал не так, как должен был прозвучать — слово «сохнешь» тут не подходило; оно было слишком неправильным, слишком поверхностным. Хотя, кого она пытается обмануть? Может, дело обстояло именно так, и потому Пэнси было так неприятно слышать этот вопрос.
Она встала с пола и, не посмотрев в сторону Астории, прошла мимо нее и закрыла дверь, перед этим удостоверившись, что в округе никого нет и что никто ничего не видел и не слышал.
Отнекиваться и что-то отрицать Пэнси не хотела — это было совсем уж не в ее характере, поэтому она, уже более-менее овладев собой и изобразив на лице какое-то подобие беспристрастия(получилось, кстати, не очень — с этим лицом можно было пугать детишек, но никак не играть в покер), повернулась в сторону незваной гостьи.
- Ты что-то хотела? - Пэнси услышала свой голос как бы в отдалении, будто бы это и не она совсем говорила, а кто-то еще. Этот тон совсем не отражал всей той бури, которая сейчас творилась в душе девушки. Вопрос Астории она, конечно, проигнорировала, не увидев никакого смысла оправдываться. Умом девушка понимала, что младшая Гринграсс не виновата, однако не злиться сейчас, в этой ситуации, было не в ее силах. В конце концов, можно же было хотя бы постучаться?
Интересно, как так получилось? Двести грамм «удачи», случайность, щепотка «подходящего» времени, куча фотографий, хранение которых можно истолковать довольно неоднозначно и два человека — вот и весь рецепт этой смущающей ситуации. Это могло быть даже забавно, не случись оно с самой Пэнси лично. Взгляд упал на фотографию, где Драко ухмыляется — так по-своему, по-Малфоевски, - и девушка не смогла удержаться от мысли, что смеется он именно над ней. Вот так, захочешь сделать хоть раз в жизни доброе дело, а оно тебе аукнется не самым приятным для тебя способом, когда ты этого совсем не ждешь. Ау, всеми восхваляемая справедливость, где ты?
Единственное, что успокаивало Пэнси, так это то, что Астория еще и сама не успела прийти в себя, и поэтому оставался шанс тихо-мирно всю эту кашу расхлебать и не подавиться. Она только еще не придумала как. Уже поздно было изображать из себя святую невинность и выражать свое искреннее изумление по поводу разбросанных по полу фотографий, поэтому оставался только вариант заставить незваную гостью потерять всякий интерес к произошедшему здесь маленькому недоразумению. Ну, или отвлечь ее на что-то другое. Возможно, Пэнси в разговоре и удастся вскользь упомянуть ее сделку с Криви, и тогда все разрешиться само собой. Но что-то девушке подсказывало, что младшая Гринграсс просто так не сдастся. Ну, по крайней мере, Пэнси бы поступила именно так. Как и большая часть попавших на Слизерин девушек.
Придя к этому неудовлетворительному умозаключению, Пэнс громко вздохнула, села на кровать и, похлопав на место рядом с собой, пригласила сесть рядом с собой Асторию. Им было, что обсудить, и это обсуждение могло пройти быстро и безболезненно для обоих, а могло и прилично затянуться, и тогда было вообще неизвестно, кто выйдет из этой комнаты живым.
К разбросанным фото Паркинсон больше не прикоснулась, более того, старалась даже не смотреть на них, так как боялась почувствовать на себе насмешливый взгляд белобрысого мальчика - что было явным признаком развивающейся шизофрении. Хорошо, что это были не двигающиеся колдографии, и ощущение было не столь сильным. Сейчас Пэнси поняла, что самым страшным для нее является то, что данная информация может дойти до Драко, и вот уже тогда не жалующаяся на сообразительность слизеринка уж точно не смогла бы ничего придумать в свое оправдание.

Они не слышали друг друга. Не хотели. Каждый преследовал свою цель: Астория желала во что бы то ни стало узнать как можно больше и удовлетворить свое любопытство, Пэнси же делала все для того, чтобы перевести разговор в другое русло. Забыть, стереть, сжечь фотографии и больше никогда не испытывать того смущения, которое в данный момент ощущала девушка. И отчего ей было так неловко? Паркинсон старалась скрыть все свои эмоции, чтобы не давать младшей сестренке своей подруги лишнего повода для глупых вопросов. В том, что по ее лицу нельзя прочитать всю ту бурю, что таилась внутри, слизеринка была уверена - годы практики давали возможность не сомневаться в своих навыках. Можно было сказать, что она удивлена, сбита с толку, но увидеть предательский румянец на щеках у слизеринки? Нет, спасибо, как-нибудь в другой жизни.
Можно было, конечно, просто выставить Асторию за дверь, однако разбираться с последствиями, когда слухи разбредутся среди учеников, отчаянно не хотелось. Поэтому, пока младшая Гринграсс с интересом рассматривала маггловские колдографии, Пэнси думала-думала-думала-думала.
- Особая магия? - рассеянно отозвалась девушка, пока ее разум отчаянно пытался ухватиться хотя бы за какую-нибудь, даже самую бредовую идею. - Скорее, наоборот. Это маггловская пародия на колдографии. Криви в свое время наделал их столько, что ими можно было бы обклеить все стены Хогвартса, - нет, это просто невыносимо, неужели она просто не может помолчать?
Пэнси обреченно вздохнула и дотронулась пальцами до переносицы. Раз-два-три, терпи, Пэнс, терпи, иначе тебе потом не хило достанется от Дафны.
Паркинсон была раздражена? Не то слово. Будь на месте Астории кто-либо другой, от него бы уже и мокрого места не осталось. Пэнси могла многое ей простить. Даже это. Наверно. Если бы она только не задавала столько вопросов разом.
- Это что, допрос? - Давно. Чтобы ты спросила. Без комментариев.
Конечно, слизеринка не собиралась отвечать ни на один из вопросов. Астория совала свой нос не в свое дело, а это, как известно, чревато последствиями. Для них обеих.
Идея пришла в голову неожиданно и еще не до конца сформировалась, но девушка уже ухватилась за нее, надеясь, что это поможет.
Знаешь, - почти тут же после своей последней фразы выпалила она, затем продолжила уже спокойнее, - у тебя наверняка есть другие вопросы. Ну, или, может быть тебя интересует что-то еще?
Должно же сработать. Много ли нужно третьекурснице, чтобы она отвлеклась на что-то другое? Пэнси оставалось надеяться, что нет, потому что вопрос уже был озвучен, а слово, как известно, не воробей.
- Можешь попросить что-нибудь... Лишь только не выноси произошедшее в этой комнате за ее пределы, хорошо? - а вот это звучало жалко. Пэнси пообещала себе, что если когда-нибудь еще произнесет нечто подобное, то откусит себе язык. Но чего не сделаешь ради того, чтобы до Драко не дошла информация об этом неприятном инциденте. Паркинсон было страшно подумать, как он бы отреагировал. Она и так чувствовала, что ее нахождение рядом не расценивают как нечто особенное, однако не хотелось опуститься в его глазах еще ниже.
С произнесенной фразой Пэнси давала Астории власть над собой, почти неограниченную. Едва ли это был азарт, или обреченность, уверенность в том, что ситуацию нельзя исправить по-другому. Просто это было... какое-то доверие, что ли. В слишком искаженной форме. Просто по-другому Пэнс пока что не умела. С ее стороны это было неверие в то, что младшая Гринграсс захочет воспользоваться своим положением в полной мере.
Сегодня явно был какой-то особенный день. Паркинсон никогда не думала, что будет вести себя так... наивно. Уж что-что, а ей это слово уж никак не подходило.
Пэнси осознала, что была бы рада, если бы остаток дня оставался таким же обычным и скучным. Ах, если бы, да кабы.

Сначала растерявшись, Пэнси наконец взяла себя в руки. Сейчас она уже почти спокойно наблюдала за действиями Астории, которая с интересом продолжала рассматривать фотографии. Кажется, она была слишком увлечена своим занятием, чтобы заметить на себе чей-то испепеляющий взгляд.
Младшая Гринграсс была весьма непоследовательна в своих мыслях и перескакивала с одной темы на другую, и, не дожидаясь ответа на один вопрос, задавала уже следующий. Оттого Пэнси слушала ее в пол уха, рассеянно отвечая на ту или иную реплику(иногда невпопад) и попутно убирая в конверт, подальше от любопытных глаз, фотографии(в конце концов, мало ли кто еще может заявиться).
На большинство заданных ей вопросов слизеринка и сама не могла дать точного ответа, даже если бы очень пожелала. Паркинсон никогда не не пыталась скрыть своего отношения к Драко, однако это совсем не означало, что она собиралась бегать за ним по пятам, куда бы он не пошел(ладно, допустим, это не так далеко от правды) и распевать для него любовные серенады. Она вообще считала, что о таких вещах, вот так, прямо в лоб, не говорят. Так что девушка предполагала, что Драко вполне мог обо все уже давно догадаться, но, скорее всего, просто не придать этому какого-то особенного значения. Однако опять же, догадки догадками, и ничего кроме догадок. Поэтому Пэнси просто повела плечами, мол, неважно, да и кого это вообще интересует.
Сообразив, что больше от Паркинсон в этом вопросе она едва ли добьется, Астория пошла напролом. От вопроса о поцелуях Пэнси чуть не поперхнулась, но, вовремя взяв себя в руки, просто провела рукой по лицу.
- Да, конечно, целовались, - слизеринка закатила глаза. - В каждой подсобке, чулане, темном коридоре, - девушка, перечисляя, загибала пальцы. Неужели третьекурсниц больше ничего не интересует? Нет, подобное, конечно, любопытно в любом возрасте, но лучше уж самой попробовать, чем расспрашивать об этом старших, разве нет? - И, мамочка родная, нет ничего приятнее...
Пэнси осеклась, так как наговорить можно еще предостаточно, но ее могло занести совсем не туда, и что тогда будет, если Астория примет все за чистую монету? Слизеринке хоть и свойственна была саркастичность, но, мало ли что.
К тому же, Паркинсон все не могла до конца разобраться, чего младшая Гринграсс добивается. Если бы тут было, о чем рассказывать, она бы уже скорее всего все это узнала от Дафны.
Понимание пришло, когда Астория наконец озвучила свою идею.
Первой реакцией старосты девочек Слизерина был ступор. Потом, буквально через секунду, в голове что-то как будто щелкнуло, и Пэнси просто осела на кровать, захлебываясь от смеха.
Мало было просто закрыть дверь, - запоздало подумала она. - Намного эффективнее тут оказалось бы заглушающее заклинание.
Нет, она серьезно?
Смахнув выступившие от смеха слезы, Паркинсон снова посмотрела на свою собеседницу. Та казалась вполне себе воинственно настроенной и отступать явно не собиралась. Она хотела, чтобы Пэнси, в обмен на то, что Астория будет молчать, сама все всем выложит? В чем же тогда смысл?
Если малышке-Астории мало кто поверит, даже если она будет клясться всем и вся, что действительно была тут и все видела(в противном случае уж с мелкими сплетницами справиться было просто), то Пэнси, признавшись Драко, могла навсегда потерять свое место рядом с ним. А играть ва-банк среди учеников факультета Слизерин было, мягко говоря, не принято. Однако глядя в горящие глаза младшей Гринграсс, Паркинсон задумалась.
А почему бы и нет?
- Ох, милая Астория, - начала она, - благодарю тебя за заботу, но, боюсь, вряд ли что из этого выйдет, - Пэнс даже не боялась, она знала наверняка. - Поэтому, если я пойду у тебя на поводу и действительно признаюсь, и это действительно закончится полным провалом, то почему бы тебе не сделать для меня маленький подарок, в качестве утешения?
Это не принесет самой Астории вреда, так что Дафна не придет по душу Пэнси. В конце концов, не одной же Паркинсон за всех отдуваться.
- Я, конечно, могу попросить нечто неожиданное, и в самый неподходящий момент. Если не хочешь, я, конечно, не настаиваю, но тогда и я ничего не буду предпринимать. Можешь рассказывать что угодно и кому угодно, но, - Пэнси отвернулась от Астории, - уверяю тебя, ничем хорошим это для тебя не закончится.

Кажется, все окончательно вышло из-под контроля. Пэнси только что сама, не удержавшись от сарказма, обернула сложившуюся ситуацию против себя. Кто бы мог подумать, что Астория действительно воспримет все всерьез? Младшая Гринграсс совсем не замечала ту страдальческую мину, которую состроила Паркинсон, и не обращала внимание на то, как слизеринка трясет головой из стороны в сторону, слушая ее. Как можно вообще было принять эти абсурдные слова за чистую монету?
Словно наяву Пэнси уже видела разворачивающуюся катастрофу и свою рушившуюся репутацию. Правда, масштабы трагедии пока представлялись весьма смутно. Еще немного, и пол грозился уйти у девушки из-под ног, и ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не показать, как внутри ее буквально трясет.
Но нет, она сможет скрыть нарастающую внутри себя злость, которая так и рвалась наружу. Вдох-выдох. Не существует безвыходных ситуаций, а что ни делается - все к лучшему. Кажется, так говорят, да? Следовательно, то, что сейчас требовалось от Паркинсон - это воспользоваться сложившейся ситуацией так, чтобы она обернулась для Пэнси в ее сторону. Но вот как это сделать?
-- Тори, что ты задумала? -- осторожно интересуется девушка, боясь снова взболтнуть что-то лишнее. Кажется, бесполезно было объяснять, что все сказанное до этого момента - чистой воды ирония, и ничего больше. Малышка Астория уже истолковала все по-своему, и ни за что не откажется от порожденных этим далеким от правды умозаключением идей. Да, с ней с самого начала нужно было держать ухо востро, вот только в данный момент это знание уж потеряло свою ценность. Жаль, нет никакой возможности отмотать все на десять минут назад - все проблемы бы решились сами собой.
Что уж и говорить, Пэнси и сама не хотела развития событий, описываемого Асторией. "Быть в восторге" - комплекс понятий не только довольно растяжимых и не конкретных, так еще и относительных. Можно быть в восторге от погоды, от интерьера, от вида поминальных веночков.
Если нечто такое и произошло бы, оно должно было случиться совершенно иначе(мысленно, слизеринка добавила и выделила союз если), однако же Асторию мнение Пэнси совершенно не волновало.
-- Делай, что хочешь, -- все же, немного погодя, добавляет Паркинсон, решая, что с проблемами стоит разбираться по мере их возникновения. Одному Мерлину было известно, как поведет себя Гринграсс, и была еще мизерная надежда на то, что все обойдется без каких-либо видимых последствий(впрочем, Пэнси на 99% была уверена в обратном). Сейчас главное - сохранить лицо. Ну, либо хотя бы попытаться, учитывая то, как староста Слизерина успела уже проколоться.
В конце концов, я что, не смогу умерить пыл все еще не наигравшейся третьекурсницы?
Может быть, она и смогла, правда, Пэнси пока не имела ни малейшего представления, каким образом. Уговорами не получилось, угрозы - намеками и практически явные - тоже мимо. Действовать стоило несколько хитрее, не в лоб, и, желательно, теперь уже следить за выражениями(будьте неладны эти гребаные подсобки!). Дать сейчас Астории свободу делать все, что она пожелает, и по-тихому наблюдать - правильно ли это? Однако же иного варианта на данный момент никак не находилось, увы и ах.
-- Постарайся только своим "никому не скажу" не сообщить доброй половине Хогвартса о своем маленьком плане, - девушка подняла в левой руке полный маггловскими фотографиями конвертик, в другой руке уже оказалась наготове палочка; четкое Экспеллимеллиус и от конверта с фотографиями остается в качестве напоминания лишь кучка пепла.
Нужно было сразу так сделать, - мелькает в сознании запоздалая мысль. Даже не слишком жалко. Кому нужны были эти маггловские фотографии? И все же, Пэнси на мгновение закрывает глаза, чтобы прогнать наваждение. И все равно, где-то на подкорке сознания, она жалеет, сама не понимая, почему.
-- Мне же в твоем плане отведена какая-либо роль? Я не могу быть уверена наверняка, действительно ли все будет, как ты говоришь, ничего не зная, -- в голосе практически неподдельный интерес. Как бы Паркинсон ни боялась последствий, ни осторожничала, она не может удержаться от вопроса: просто не получалось заткнуть за пояс непонятно откуда взявшееся любопытство. А вдруг, действительно стоило попробовать?

Будучи студенткой пятого курса магической школы, в свои 15 лет, Пэнси еще не думала о вероятности остаться старой девой(не говоря уже о том, что ранее названная Булстроуд училась с Пэнси на одном курсе, так что уже по определению не могла быть оной), но Астория видимо решила, что тут уж надо действовать либо сейчас, либо никогда. Паркинсон уже мысленно посочувствовала будущей пассии младшей Гринграсс. Под таким напором бедняге уж ничего не останется, кроме как подчиниться своей судьбе.
- Во-первых, Милли еще не дожила до такого возраста, чтобы ее кто-то называл старой девой, - Пэнси устало вздохнула, наверно, уже в сотый раз за эту утомительную беседу. - Во-вторых, я все же оцениваю свои качества достаточно высоко, чтобы предположить, что уж на меня-то обратят внимание. К тому же, я отношусь к такому разряду девушек, которые считают, что свой первый шаг должны делать парни, а никак не мы, - изрекла староста Слизерина, впрочем, уже не надеясь на то, что ее кто-то услышит. На то, чтобы отговорить Асторию, была потрачена и без того куча времени, больше заниматься этим беполезным занятием Паркинсон не хотелось. Кроме того, теперь уже было забавно наблюдать за тем, как воодушевилась Гринграсс. И пусть это воодушевление заранее не могло привести ни к чему хорошему, сейчас Пэнси сделала вид, что отступила.
И все же, как хорошо, что улики были уничтожены. Где-то вглубине души девушке было жаль такой обширной коллекции. С другой стороны, история, которая произошла сегодня, преподала ей весьма полезный для жизни урок.
- Мне достаточно всего того, что уже случилось из-за этой кучки пепла. При чем тут романтика и пямять, если, как ты мне обещаешь, уже очень скоро я смогу и сама наделать еще кучу таких, - Пэнси рассмеялась своим же словам. Хорошо, пусть и совсем недолго, но она готова сыграть в эту с самого начала абсурдную игру. Было ли то любопытство, искренний интерес, какая-то внутренняя бестолковая надежда или же просто притворство, чтобы уже закрыть болезненную тему, не столь важно. Как там она слышала от младшекурсника, что нужно говорить в подобных ситуациях? Поздно пить Боржоми? Что такое Боржоми, и почему его поздно пить, слизеринка не силилась вникнуть, но, судя по всему, тут положение было таким же безвыходным.
И, - о, Мерлин! - в том, что Астория первым же делом побежит рассказывать все какой-нибудь из своих подружек, Паркинсон даже и не сомневалась, и в том, что вся эта история ей еще аукнется, тоже. Можно было уже писать предсмертную записку(даже если миру еще было неизвестно о случаях смерти от стыда, этот будет первым) и завещание(нет, ну а что, огромный гардероб в посместье Паркинсонов, волшебная палочка, а кота вообще нельзя оставлять одного), а можно...
А что делать? Придется на некоторое время занять роль стороннего наблюдателя и проследить, чтобы Гринграсс не наворотила нечто такого, от чего у меня возникнет желание перевестись в Ильверморни и больше никогда не показываться в магической Британии, - думала Паркинсон, уставившись на закрывшуюся за Асторией дверь.
Интересно, а почему я сразу не вспомнила про Обливэйт? Может, ее еще непоздно догнать, и..?
Однако вот, обязанности старосты никто не отменял. Графики дежурств все еще мирно и спокойно лежали в нижнем ящике и дожидались своего часа. И они были терпеливы. В отличие, кстати, от декана, который их пока еще так и не дождался.
Подхватив кипу бумаг, Пэнси поспешила по своим делам, пообещав себе, что, как появится свободное время, с Асторией она еще разберется.