Сложно быть странным, немного сумасшедшим, не очень сдержанным и вспыльчивым, а теперь добавим в этот коктейль характер настоящего гриффиндорца с врожденным чувством справедливости, нездоровой тягой к приключениям на очаровательную задницу.
День начинался просто потрясающе, Бэйлз даже на завтрак умудрилась успеть и даже встала с той самой нужной ноги, и на занятиях не облажалась и вообще все шло потрясающе, пока в коридоре кто-то не зашипел. Да еще как. На самом деле, ускакать за поворот – дело нескольких секунд и палочка уже готова к бою. Разбираться кто и в чем виноват уже не нужно, потому что едкая усмешка и палочка направлены на нее и все закрутилось слишком быстро. Упражнения в красноречии сменились безобидными заклинаниями, но вряд ли кто-то думал, что это закончится так просто.
Постепенно с каждой из сторон собирались зрители, чем только раздражали. Тут не цирк, а конфликтная ситуация, магическая битва, какая-никакая. Пока никто не присоединился к «схватке дня», с обеих сторон были только наблюдатели, но в голове Виш прокручивала многочисленные варианты развития событий, часть из них заканчивалась массовым побоищем с соответствующими последствиями. Именно на этой мысли она и словила заклинание, не успев выставить защиту. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд с головы просто упал локон, а за ним следующий. Судя по ухмылке Карен, она была очень довольна собой. Никогда нельзя расслабляться, поэтому следующее заклинание – точно в цель и соперница ударяется о стену, судя по всему больно. Ну а кто виноват? Не примени они это ужасное заклинание, Бэйлз тоже не стала бы «жестить», она все еще в своем уме и достаточно адекватна. Только вот это не мешает ей зацепиться где-то по дороге в больничное крыло, плечом о косяк, да достаточно сильно.
Вроде Грифиндорцы народ смышлёный, но в то же время наивный до невозможности, кто сказал, что в больничном крыле все закончится? Нет, Нетушки, Готье решила, что время для второго раунда битвы красноречия, но Виолетт была с ней не согласна.
- О, дорогая, из тебя получился бы потрясающий стилист, как раз хотела сменить имидж, - огрызается Ви с другого конца больничного крыла. Была бы ее воля, так она подлетела к слизеринке и закончила начатое. Хотя вот что начатое? Даже изначальная причина конфликта была забыта, настолько девушка увлеклась процессом.
– Милая, ты там не легкие выплевываешь? Я что-то не могу определить по звуку, - что-то сегодня даже безобидно, но ничего, можно списать на стресс от потери своих потрясающих волос, хотя…когда вернется мадам Помфри, даст зелье и вуаля, вот они снова на месте.

У Изабеллы не складывались отношения с бытовыми предметами, и от того редко какой день слизеринки обходился без случайных, мелких и неприятных травм. Наследница Лестрейнджей мастерски резала руки всем, что можно порезать, обжигалась всем, чем можно обжечься, ударялась обо все, обо что можно удариться - вот и сейчас она умудрилась больно удариться о скамью в классе, и на ноге расцвела ярко-синяя гематома, доставляющая привыкшей к быстрой ходьбе девчонке невероятные неудобство и боль. Промучавшись половину дня, хромая и ругая себя на все лады, не любящая врачей Изабелла все-таки решила добраться до больничного крыла, надеясь уменьшишь свои страдания.
Больничное крыло и врачей Изабелла не любила, и потому старалась минимизировать свои контакты с этой частью Школы. Откровенно говоря, она бывала здесь пару раз всего - когда на втором ее курсе приходила за успокоительными зельями и, второй раз, когда приходила за ними же спустя два года. Каждый раз ее визиты были связаны со стрессом и никогда - с травмами - Мерлин миловал до этого дня, но не помиловал сегодня.
Больничное Крыло Лестрейндж нашла, что и говорить, с трудом. Она в принципе не была сильна в географии Школы, а нещадно ноющая нога не способствовала развитию навыков ориентации в пространстве. Изабелла малодушно мечтала лишь о том, что, когда она войдет в кабинет Помфри - впрочем, в фамилии главного фельдшера школы слизеринка не была уверена, да и ей было наплевать - там никого не окажется, она просто плюхнется на кушетку и опишет свои муки медсестре во всех красках с легким оттенком драмы, как она всегда привыкла. Но чуда не произошло и, когда Изабелла открыла дверь приемной палаты, она увидела там не пустое помещение, залитое мирным солнечным светом, а совершенно противоположную картину - маленькая комнатушка была забита людьми.
Правила приличия требовали поздороваться, и Лестрейндж холодно, ровно, слегка надменно даже, проговорила, окинув присутствующих взглядом.
- Какое невероятное сборище. Доброго дня.
И принцесса позволила себе сесть на стоящую у стены кушетку - нога все еще болела и, если бы Лестрейндж не села, мимика бы выдала ее боль - а терять лицо при посторонних она не привыкла. Изабелла мельком осмотрела присутствующих. Панси, которая, видимо, была не в духе, смутно знакомая наследнице слизеринка по фамилии, кажется, Готье, представляли собой одну компанию. Вторая компания состояла из лиц куда менее приятных Изабелле - Уизли, прости Мерлин, Лонгботтом и какая-то неизвестная слизеринке девчонка, внешний вид которой вызвал в Лестрейндж легкий смешок. Судя по всему, между присутствующими произошла какая-то перепалка - впрочем, сейчас они молчали, а Изабелла не было интересно настолько, чтобы задать вопрос - посему она, терпеливо ожидающая возвращения Помфри, приняла решение лишь наблюдать - ведь кошачьи бои это всегда интересное зрелище, не так ли?

Карен злилась: ситуация, в которую она попала, казалась невероятно нелепой. И теперь она беспомощно сидела и кашляла, уже даже не в силах ответить лысеющей гриффиндорке на язвительный комментарий. Ответила за нее Пэнси, за что Готье была ей бесконечно благодарна. Но в этот самый момент, когда минутная справедливость была восстановлена, в Больничное крыло, прихрамывая, вошла Изабелла, учившаяся на курс младше Карен и Пэнси. Многострадальная Лестрейндж, как порой думала о ней Готье, сегодня соответствовала этому определению, но гордо держалась и чинно здоровалась с присутствующими.
Карен снова закашлялась и поняла, что уже теряет терпение в ожидании мадам Помфри и ее зелий. Но в проеме мелькнула тень надежды, резко обернувшаяся разочарованием. Подтягивались не только слизеринцы, но и гриффиндорцы, и последний появился в Больничном крыле с какой-то жуткой штукой, отдаленно напоминающей колдографический аппарат. Карен даже не успела понять, что происходит, как наглец сделал первый снимок, и дымок от колдографа повалил к потолку.
Готье дернулась за палочкой, совершенно не уверенная, что сможет произнести заклинание, а потому, собрав все силы в кулак, невербально отправила отбрасывающие чары в гриффиндорца. Получилось плохо. Мало того, что луч заклинания пролетел мимо начинающего фото-журналиста, так он еще до него и не долетел, только до его ужасной техники. Карен нахмурилась и взглянула на Пэнси, которой еще одна гриффиндорская собачка нравилась не больше.
К тому же, этот прекрасный персонаж начал защищаться, и его экспеллиармус, пущенный не менее плохо, чем перед этим заклятие со стороны Карен, угодил не в нее, а в Изабеллу, которая никого здесь трогать не собиралась.
Карен прикрыла глаза и сделала глубокий вдох: очевидно, что Изабелла этого так не оставит. Но у самой Готье для очередного противостояния слишком сильно кружилась голова, да и близость появления мадам Помфри заставляла не бросаться очертя голову кого-то защищать. Карен переглянулась с Пэнси: что делать?
- Лучше свою лысую подружку фотографируй, - сквозь силу и кашель проговорила Карен. Но руки у нее чесались запустить в гриффиндорца еще одно заклятие, да какое-нибудь не шибко простое, чтобы долго лечил последствия.

В больничном крыле пора уже было открывать кассу, чтобы продавать билеты на развернувшееся тут представление. Допустим, 12 сиклей за вход. Пэнси предполагала, что на этом можно было бы очень неплохо заработать.
В коридоре скопилась уйма учеников. Подобраться поближе к участникам действия оказалось сложно, однако этот ненавистный слизеринке проныра Криви смог это сделать. Характерный щелчок Пэнси услышала поздновато - мальчишка уже запечатлел момент, за что чуть не получил заклинанием от Карен. Его неловкая попытка защититься сделала ситуацию хуже: попав экспеллиармусом в Изабеллу, которая была лишь сторонним наблюдателем и оказалась в больничном крыле по нелепому стечению обстоятельств, он скорее всего подписал себе смертный приговор. Благо, заклинание разоружения едва ли принесло Изабелле какой-то вред.
Пэнси и Карен обменялись взглядами, однако ни одна, ни вторая пока не имели ни малейшего представления, как расхлебывать всю эту кашу. Карен не растерялась и рявкнула на гриффиндорца, и Пэнси усмехнулась. Несмотря на свое состояние, Готье все еще умудрялась показывать коготки и что-то отвечать.
Можно было бы послать в горе-фотографа парочку сглазов, но Паркинсон не спешила доставать палочку - слишком рискованно. Вот-вот должны были нагрянуть преподаватели, и Пэнс не хотелось бы оказаться в неловкой ситуации. Как старосте, ей нужно было держать марку, дабы не потерять свое место под солнцем.
Голос подал один из старост с Хаффлпаффа, ранее слизеринкой не замеченный. Макла... Макдона... Макмилкин? Как там его? Девушка и не пыталась запомнить его имя. Хаффлпаффец взял на себя роль воспитателя, впрочем, едва ли успешно. Его слова показались Пэнси забавными, и она рассмеялась во весь голос. Неужто он думает, что этот гриффиндорский пройдоха прислушается к его высокопарным речам?
- Ба! И кто это у нас такой весь правильный? - отсмеявшись, произнесла слизеринка. - Прости, парень, не помню, как там тебя, но, толкая тут свои поучения, будь добр, следи-ка за языком. Или совсем страх потерял? Небось забыл, что не только ты можешь тут баллы снимать, - в этот момент Пэнси уже размышляла, сколько можно отнять баллов у красно-золотых за выходку Колина. В отличие от Мак-как-там-его, девушка не тратила времени на пустую болтовню. Впрочем, сколько стоил этот несчастный Expelliarmus? Не оставить ли всю эту головную боль преподавателям? Если на тревогу придет профессор Снейп, Гриффиндору достанется явно больше змеиного факультета, если только кто-нибудь еще не решит попрактиковать заклинания до прихода мадам Помфри. Ну, а если придет кто-нибудь другой, Пэнси, как старосте, будет, о чем им поведать. Уж слагать правдивые истории Паркинсон умела. Если, конечно, кто-то не решит повставлять палки ей в колеса. Но с этим она уж как-нибудь справится.

Учебный год заканчивался не самым лучшим образом для тех, кто отлынивал от моих уроков. Даже дополнительные занятия и отработки не помогли вправить мозги некоторым недалеким студентам. Впрочем, этот год сложен не только учебой, но и общей ситуацией в целом. Дамблдор почти что при смерти, а я все еще пытаюсь оправдать звание лучшего зельевара и  доверенного лица, чтобы спасти директора от неминуемой смерти.
Я сидел в своем кабинете, проверяя домашние задания, а после планировал заняться своими делами. Но не успел я даже закончить первое начатое, как ко мне постучалась мадам Помфри, дабы попросить несколько лечебных отваров, так как в Больничном крыле они закончились. А у нее довольно большое количество студентов, пострадавших в сегодняшней драке. Не понял? Какой еще за драке? Почему я узнаю об этом только сейчас?! Поппи не смогла ответить ничего внятного, так как ее основной работой было лечить, а не докладывать о произошедших событиях. Хотя не мешало бы и осведомить декана факультета о том, что Слизерин решил устроить себе отгулы от занятий в Больничном крыле. Впрочем, и не только он. Взяв все необходимое, я уже собрался передать настои мадам Помфри, а со студентами разобраться позже, но в кабинет влетает бешеный Пивз. Полтергейст, крича, как ошалелый о том, что в Больничном крыле происходит кровавая бойня, с огромной радостью стучал на провинившихся. При этом противно смеялся, чем раздражал меня еще больше.
- Langlock! – направив палочку на полтергейста, я заставил его замолчать, а затем вместе с Поппи решил навестить Больничное крыло. Стремительным шагом я пересек коридоры школы, и через несколько минут уже был на месте, застав весьма интересную картину, и успев услышать немало фраз, символизирующих не совсем дружелюбное общение между учениками. Сколько лет работаю, а никак не перестану удивляться некоторым странностям. Криви стоял возле стены, под действием Петрификуса, который на него наложила Лестрендж, все еще стоя с палочкой у его горла. Подойдя к студентке, я отобрал палочку из ее рук, - Она побудет у меня до тех пор, пока Вы не выйдите из Больничного крыла.
- Finite Incantatem, - я снимаю чары с гриффиндорца, оглядывая каждого присутствующего. Да уж. Компания еще та. Мадам Помфри молча пошла оказывать первую помощь пострадавшим. Прежде чем, кто-нибудь из виновников торжества начнет высказывать мнение, я все же хочу высказаться первым. Я наложил на каждого Silencio.
- Мне абсолютно безразлично кто виноват. Наказания получат все, в частности старосты, - я бросил суровый взгляд на мисс Паркинсон и мистера МакМиллана, - которые должны блюсти порядок, а вместо этого принимают участие в драках и ссорах. Вы оба отправляетесь к нашему завхозу, ему давно нужны помощники по уборке чуланов, - сроки исполнения наказания остаются на совести завхоза. Я уверен, он сможет рационально использовать бесценный труд студентов, - Мисс Готье, мистер Криви и мисс Лестрендж будут неделю отвечать за чистоту котлов в классе зельеварения. Время после занятий в вашем распоряжении, - мне рабочая сила тоже не помешает, хоть я и не работаю уже преподавателем зельеварения, но зельями по-прежнему занимаюсь. А такой удачный случай подвернулся. Может хоть это даст понять, что я не стану спускать на тормоза перебранки, даже своему факультету.
- Ну, а теперь, когда все получили то, что заслужили, я хочу услышать причины драки в коридоре. И кто принимал в этом непосредственное участие, - я снял заклинание немоты, ожидая от присутствующих подробных объяснений.

---

Langlock (он же Обезъяз) - приклеивает язык к небу.
Finite Incantatem - отменят действие чар.
Silencio - заклинание немоты.

Что здесь кроме Криви забыл хаффлпаффец - неизвестно, но он уже вовсю размахивал значком старосты, пытаясь показать, какой он крутой и как сейчас со всех снимет баллы. Но ничего не успела Карен по этому поводу сказать, как встряла Пэнси, быстро расставив все на свои места. Ведь она могла отомстить всем участникам этого процесса за раз. Нет, право, со змеями связываться себе дороже.
В это же время, произошло то, чего Карен ожидала меньше всего: заклятие Колина полетело в сторону Изабеллы, и она, действуя... как это называется? Инстинктивно? Подскочила к нему, и вооружившись палочкой у его горла, оставила его в недвижимом состоянии. Зачем она это сделала Карен не понимала, но Изабелле процесс явно доставлял удовольствие. И все бы хорошо, но следующее событие - а Карен за ними уже не успевала - было самым печальным за сегодняшний день. Ибо послышались шаги, и вслед за молчаливой фигуры медсестры появился рассвирепевший декан Слизерина.
Сняв, первым делом, с Колина чары и отняв у Лестрейндж палочку (давно пора! Таким вообще нельзя их выдавать.) Он сразу выявил виновных, среди которых в первых рядах значилась Карен.
В этом смысле Снейп пришел, как приходит смерть: неожиданно и бесповоротно. Возмущаться по поводу наказания было бессмысленно. Бэйлс подозрительно молчала, пытаясь слиться своей все еще лысой головой со стенами лазарета, но над ней уже вовсю старалась мадам Помфри. Когда Снейп, наконец, снял заклятие немоты, Карен тоже молчала, потому что оправдываться перед собственным деканом не хотелось. К тому же, кашель все еще имел место быть.
Но объяснится было необходимо. А то еще на две недели в кабинете запрет.

Чтобы не подводить факультет еще больше, Карен, откашлявшись, заговорила:
- Сэр, в драке принимали участие только я и Бэйлс. Когда все закончилось, Пэнси помогла мне добраться до больничного крыла, - сказала Карен на одном дыхании, надеясь, что он, сняв баллы с нее, добавит их Пэнси. Все-таки, Снейп бережно относился к баллам Слизерина. О причине драки Карен тактично умолчала: ну не будет же она при Снейпе повторять все те эпитеты, которыми Бэйлс его награждала в коридоре, а то еще больше взбесится, да так, что не видать им кубка, как своих ушей.

Снейп нагрянул в больничное крыло в своей обычной манере. Нет, серьезно, словно снег на голову. Пэнси ждала его появления, но даже она упустила тот момент, когда их декан влетел в кабинет, заставил заклинанием замолчать учеников и поставил всех присутствующих здесь перед фактом: они наказаны. Староста девочек факультета Слизерин также получила «по щам» и была очень, мягко говоря, недовольна своим партнером по уборке чуланов. Нет, ну как это, её, Пэнси Паркинсон, можно заставить отбывать наказание с этим Макдональдом? Ясно же, если они не прикончат друг друга на месте, то покалечат точно. Декан явно жаждал продолжения представления. Итак, дамы и господа, ждём-с вас на втором акте.
Слизеринка также рассердилась из-за действий Изабеллы. Нет, понятно, что от этой другой реакции и нельзя было ожидать, но данной сценой Лестрейндж только подлила масла в огонь.
Когда же наконец заклинание тишины было снято, Снейп потребовал объяснений(это, было, конечно, очень актуально уже после раздачи наказаний). Пэнси немного опешила от заявления Карен, которая, кажется, была сегодня чересчур честной. Пэнси и Карен не очень-то друг с другом ладили, а потому старосте были не совсем понятны действия Готье. На её месте, Паркинсон бы не стала заступаться за других, а попыталась сложить с себя половину ответственности, например, сказала бы, как Колин, мол, защищалась. Ну, или сослалась на провокацию со стороны гриффиндорки. Хотя Снейп явно был сегодня не в настроении(даже ещё в большей мере, чем обычно), так что это вряд ли помогло бы.
Поэтому, когда настала её время говорить, Пэнси просто подтвердила слова Готье:
- Профессор, сэр, - слизеринка прокашлялась. - Было именно так, как сказала Карен. Я хотела вмешаться, но не успела, поэтому, пришлось разбираться с последствиями. Обе девушки просто увлеклись. Слово за слово, как говорится. Я отвела Карен в больничное крыло, ибо, как вы уже заметили, она не в самом лучшем состоянии. Так что прошу её на данный освободить от наказания. Обе девушки показали себя не с самых лучших сторон, но, по-моему, от кашлевой порчи намного больше негативных последствий...
Нет, она собиралась все сказать совершенно иначе. В конце концов, Готье виновата, так почему Пэнси пытается как-то убедить профессора в том, чтобы ее хоть немного пожалели? С какой стати?
Тем не менее, слов обратно не вернуть, а потому Паркинсон решила не заморачиваться и перевела взгляд на Криви. Этот кадр едва ли желал распространяться о своей цели, с которой он нагрянул в больничное крыло.
- Появление Криви здесь только накалило обстановку... Знаете, такие обстоятельства, а он тут со своим колдографическим аппаратом. Это вообще допустимо в больничном крыле? Так ещё и пустил неаккуратное заклинание в сторону Изабеллы, которая вообще была тут ни при чем. К чему это привело, вы уже видели...
Пэнси закончила говорить. Хм, так откровенно она, пожалуй, ещё никогда не вещала.
И хотя эта тирада едва ли спасёт её от уборки чуланов, стоило попытаться сказать хоть что-то в защиту «своих». В конце концов, староста она на своём факультете, или кто?

Пора мне вести собственный дневник из цикла «самые глупые и нелепые оправдания студентов», которые мне довелось слышать. Из всех присутствующих, только мисс Паркинсон соизволила нормально объяснить ситуацию. Наверное, не зря ей, все-таки дали значок старосты. Кроме того, у кого-то поворачивался язык дерзить преподавателю. Я давно перестал на это реагировать столь эмоционально, а просто назначал наказание, дабы не трепать себе нервы лишними беседами. Да, и практика показывает, что ни к чему хорошему они не приводят. Все остается на своих местах, а ученики чувствуют свою безнаказанность. Собственно, это сейчас проявлялось в лице мисс Лестрендж. Вернув палочку слизеринке, я все же решаю не снимать с нее наказаний. Будет уроком на будущее. Как только каждый высказал свою точку зрения по поводу происходящего, я оглядел каждого. Что ж мисс Бэйлс получит свое наказание чуть позже. Ибо мадам Помфри этого мне сейчас сделать не даст.
- Наказания с вас - мисс Готье, мистер Криви и мисс Лестрендж  не снимаются, за исключением старост, которые отныне возьмут над вами шефство. И будут докладывать ежедневно о проделанной работе, а также о возможных нарушениях. Следить за тем, чтобы никто не отлынивал от работы, и за тем, чтобы не возникало никаких новых конфликтов. Для ускорения процесса отработки, можете им помочь. В случае каких-то нареканий, каждый факультет, чьи представители находятся в этом помещении, лишится баллов, - каждое слово сопровождалось внимательным взглядом на каждого из провинившихся. Чисто физически, я не могу уследить за каждым, и своих дел по горло, чтобы еще наблюдать за студентами во время чистки котлов. А старостам будет полезно проявить свои лидерские качества. Правда, я не уверен, что упростил им задачу, отменив отработку у Филча. Тоже, ведь, получат по заслугам, если не справятся со своей работой, - Мистер Криви, - я подошел к гриффиндорцу, акцентируя на нем внимание, - Ваш фотоаппарат изымается до окончания наказаний. И будет вернут только в случае, если во время отработок на Вас не будет никаких жалоб со стороны других студентов, а особенно старост. Ваше поведение выходит за рамки, - подчеркнув последние слова, я забираю у него предмет массового возмущения, - Минус пятьдесят очков с Гриффиндора, - очень надеюсь, что этот фотоаппарат не вернется к нему никогда. Меня, порядком, раздражало это гриффиндорское недоразумение со своей привычкой лезть с ним, куда не просят. Должен же кто-то в чувство привести, -  Надеюсь, всем всё ясно. Если ко мне остались какие-то вопросы, прошу в мой кабинет, - за сим я откланиваюсь, и ухожу из Больничного крыла.

Наказание осталось в силе, что ж.. Не сказать, что Карен не привыкать - наоборот, Карен попадала под отработки всего пару-тройку раз, но наказание ее не расстроило. Будет повод отвлечься. А баллы Снейп снял только с Гриффиндора, вполне заслуженно, между прочим: от Криви с его фотоаппаратом - одни проблемы. Лестрейндж тоже хороша, да только невменяема, что с нее взять.
Тем временем, мадам Пофмри выдала Готье фиал с зельем от кашлевой порчи, и Карен, зажмурившись, выпила его залпом. Вкус отвратительный, но зато кашель пошел на спад. Карен чуть не поперхнулась от жадности и... Наконец-то смогла вдохнуть свободно.
- Да, сэр, - тихо ответила Карен, когда удовлетворенный розданными пинками, Снейп задал свой любимый вопрос. Тех, кто не согласен, ждало только новое наказание, но все присутствующие успели за годы учебы изучить нрав слизеринского декана, а потом молча или вслух согласились с его решением.
Мадам Помфри поработала над Карен с волшебной палочкой, и когда ее отпустило окончательно, Готье посмотрела на Бэйлс, у которой медленно, но верно отрастали волосы. Обидно: была бы у Карен возможность, она бы повторила этот парикмахерский ход. К тому же, Бэйлс осталась без отработки.
- Спасибо, Пэнси, - негромко сказала Карен Паркинсон, которая сидела рядом с ней. - Здесь, наверное, уже ничего не случится, - усмехнулась она, с чувством необыкновенной радости, потому как больше ничего не мешало ей говорить.
Карен посмотрела на мадам Помфри, которая тут же ответила, что они могут быть свободны, и Карен, оглядев всех присутствующих, решила, что пора бы уже и уйти отсюда. Пока новая драка не началась. Представители других факультетов явно были разозлены произошедшим и, в особенности тем, что на помощь к своим змейкам опять пришел Снейп - большая помощь, с отработкой-то - и лицезреть их злость было приятным маленьким бонусом, но всему свое время. Карен встала и направилась к выходу. - Пойдем отсюда? - спросила она Пэнси. Лестрейндж такого предлагать не приходилось. У нее, кажется, болела нога, она ждала мазь и вообще, сталкиваться лишний раз с такой особой даже Карен было неприятно. Хоть она и привыкла к неадекватным личностям вокруг себя, не говоря уже о этих бесконечных Лестрейнджах, безумие которых передавалось с фамилией.

Ужас слизеринских подземелий сегодня был необычайно мягок - ехидно заметил про себя Эрни, наблюдая за постепенно пустеющим кабинетом. Да уж. В общем и целом ситуация была неприятнейшей - но Эрнест вышел из нее, в принципе, относительно сухим - по крайней мере, драить ему котлы не придется. Впрочем, даже если и придется, что Макмиллану не привыкать - эта нехитрая работа, по мнению декана слизерина, была самой верной карой для всех, кто снискал его гнев, и потому, наверное, в Хогвартсе найти студента, который не чистил бы котлы в его темном чулане - а иначе его кабинет назвать было нельзя - было невозможно. Кроме слизеринцев, конечно. Хотя я им иногда доставалось.
Виолетта была под пристальным наблюдением мадам Помфри - волосяной покров постепенно возвращался на ее голову и, несомненно, так ей было действительно лучше. Эрни попытался ободряюще улыбнуться гриффиндорке, которая была явно растеряна ввиду всего происходящего. Хотя, на самом деле, потерять волосы, которые уже вскоре вернутся на твою голову благодаря умелой колдоведьме - это не худшее, что могло произойти - снискать гнев декана Слизерина было в глазах Эрнеста куда хуже.
Мадам Помфри удалилась куда-то, уведя с собой Виолетту. В кабинете остались двое - только Эрнест и Изабелла. Молчание, повисшее в комнате, могло бы быть просто напряженным - но нет, молчание в кабинете было гнетуще напряженным, невероятно напряженным, слишком напряженным - Эрни предпочел сверлить своим взглядом пол, только бы не поднять взгляда на взбалмошную слизеринку. Почему она так вспылила он совершенно не понимал, но, с другой стороны, он слишком хорошо знал, кто такие Лестрейнджи, чтобы не сделать неуравновешенной девчонке скидку ввиду генетики. Были ли дети у Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейнджей, больше года назад сбежавших из Азкабана, Эрни не знал. Но перед ним сейчас, держась за явно болящую лодыжку, сидела их родственница - и этого было достаточно. Оставлять девчонку одну и уязвимой не хотелось - вдруг что еще натворит? Вот Эрни и остался, не спрашивая на то согласия самой слизеринки. В конце концов, ничто не помешает в любой момент уйти.
Прошло десять минут с момента того, как колдоведьма ушла из кабинета. Решив, что ему тут больше делать нечего, но долг джентльмена исполнить все же надо, Эрни постучался в кабинет Помфри.
- Мадам. Мисс Лестрейндж нужна помощь.
- Что? Мерлин Вас всех... сейчас.
Отметив, что толстая ведьма встает со своего места и направляется к девушке, Эрни облегченно вздохнул, кивком попрощался с нею и вышел из кабинета, направляясь куда угодно, но подальше от места произошедшего еще недавно фарса.